ему, умолять, возможно, предостерегать, брат покойной Даши рано или поздно заявится сюда. Как удержать его в Мохове? Но разве ему самому не хотелось увидеть этих двоих – брата и сестру, – стоящих лицом к лицу? Разве это не решило бы многого, может быть, всего? Только каковы будут последствия такого свидания, один Бог знает.
Кирилл Мефодьевич Огарков был чудаком и полным одиночкой. Сидя в архивах и работая с историческими документами, он легко забывал об обеде, а следом и об ужине. Однажды точно так же он забыл о своей жене. Сухой, рано поседевший, он жил в своем замкнутом мире и не желал ничего слышать и видеть вокруг. Супруга ушла от него скоро после свадьбы, и, кажется, он мало жалел о ее исчезновении.
Гордеев увидел его издалека и прибавил шагу.
– Здравствуйте, Петр, – сухо улыбнулся Огарков. – Садитесь. Что же вас беспокоит?
– Вы точно врач, Кирилл Мефодьевич.
– А почему бы и нет?
Понятно, Гордеев не сказал, что речь идет о его жене. Главное, он обрисовал ситуацию: в озере тонет девушка, ее находят в этот же день, доставляют в морг. На следующей день родители опознают в трупе молодой женщины свою дочь, сомнений в этом нет. Ее смерть – факт. Но из морга к родителям привозят куклу – восковые голова и руки, все остальное от пластмассового манекена, – ее же и хоронят. Брат покойной через две недели после похорон видит в окне автомобиля, выезжающего из города, свою сестру, но она смотрит на него как на чужого человека. Через девять лет эта девушка, – утопленница, – уже взрослая женщина, оказывается в другом городе, под другим именем.
Огарков недоуменно покачал головой:
– Великолепная загадка.
– И что вы думаете об этом? Каким может быть ответ?
– Я же не компьютер, уважаемый Петр Петрович. Я всего-навсего человек. Оставьте мне телефон, я позвоню вам. Только так… Идет?
– Хорошо. Я буду очень надеяться на вас.
Огарков улыбнулся:
– Надейтесь… Почему у меня такое чувство, что эта история не просто загадка?
За пять минут до окончания рабочего дня в кабинет Гордеева вошел детектив Зорин – беззвучно, точно кот, собравшийся на охоту и сделавший по тропе войны первые шаги. Сыщик аккуратно закрыл за собой дверь, осмотрелся и сел напротив.
– Три дня прошли, Петр Петрович, я готов отчитаться, – уверенно положив локти на стол, сказал он.
– Слушаю вас внимательно.
– Кстати, у вас курить можно?
– Пожалуйста.
Зорин вытащил пачку «Кэмела», а вместе с ней и ключ с плоским брелоком.
– Не сдал в офисе – терпеть не могу оставлять его там, – объяснил он. – Охранники – олухи. Кто захочет порыться в моих делах, легко это сделает.
Гордеев терпеливо ждал, когда тот выговорится. Щелкнув все той же красной зажигалкой, извлеченной из пачки, Зорин улыбнулся:
– Носится ваша жена и впрямь быстро. На трассе она бы ушла от меня, но не в городе. Когда
