style="font-size:15px;"> – Помолчал бы, если трусишь! – возмутилась она.
– Ничего я не трушу.
– Вот и помолчи.
Саша скривился. Снял запотевшие очки и принялся тереть их платком.
План Аюны, который она назвала «Смерть Саурону», в самом деле грозил большими опасностями. Но Аюна знала, что Максим и Саша не откажутся от него. Возможность ослабить штаб мордорцев была слишком соблазнительной.
Саурон жив
– Ну что, согласны? – не унималась Аюна.
– Подожди. – Максим потуже затянул шарф. В штабе было холодно, несмотря на то что они осенью замазали щели клеем и облепили фанеру новым слоем картона. – Расскажи ещё раз, что там с Сёмой.
Аюна замерла и прислушалась:
– Хвоста нет?
– Чего? – не понял Саша.
– Не чего, а кого. Кто-нибудь шёл за вами?
– Нет.
– Давай про Сёму! – Максим чувствовал, что замерзает. Надо было надеть свитер.
Сёма. Вождь «Минас Моргула». Толстый, ходивший вперевалочку мальчишка. На самом деле его звали Сумбер, но весь двор называл его Сёмой. У него были тёмные спелые щёки, над которыми чернели узкие бойницы глаз. Вздыбленная чёлка до половины прикрывала лоб, в остальном голова была бритой. Во рту у него всегда болтался кулак жевательной резинки.
– Значит, Сёма, – начала Аюна. – Я вчера придумала, как его ослабить. А заодно ослабить весь «Минас Моргул». То есть я уже давно придумала, но раньше у меня не было ширэ.
– Чего? – перебил Саша.
– Ширэ. Шаманский ящик. Мне папа подарил на Новый год.
– Ты не говорила.
– Аты не спрашивал.
– Как я могу спрашивать о том, чего не знаю?
– Да помолчите вы! – не выдержал Максим. – Аюн, говори нормально.
– Как я могу говорить и молчать одновременно?
– Началось. – Саша закатил глаза.
– Ох, Людвиг, напросишься ты у меня. – Аюна нахмурилась. Она всегда называла Сашу по фамилии, если злилась на него.
– Что ты предлагаешь? – Максим скрестил руки и дрожал. – Говори скорее, я тут мёрзну.
– Одеваться надо теплее, – огрызнулась Аюна.
– Аюн… – умоляюще протянул Максим.
– Ладно.
У Аюны было светлое, чуть вытянутое лицо. Щёки – по-бурятски налитые, красивые. Из-под меховой шапки с помпонами выбивались пряди густых чёрных волос.
– Так вот, ширэ. У папы есть такой же, только у него большой. Он там держит шаманские костюмы, маски, бубны хэсэ, конные трости морин хо́рьбо, хур[18] и всё такое. У меня ничего этого нет. В моём ширэ только мешочек чабреца, онго́ны[19], две шкурки белых мышей и несколько угольков с жертвоприношения.
– Негусто, – прошептал Саша.
– Ошибаешься, очкарик, – туг же ответила Аюна.
– Не
Хур – бурятский народный музыкальный инструмент. У него трапециевидная форма. Длинная шейка, как правило, украшена фигуркой конской головы. У хура две струны из конского волоса. Издаёт распевные режущие звуки.
Онго́н – фигурка, изображающая дух предка или родового хранителя. Онгон передавали из поколения в поколение, почитали в роду и прятали от чужих людей. Иногда онгон делали в виде свитка из берёсты или из выделанной кожи.
