style="font-size:15px;"> – Завтра вечером. Как всегда? – шепнула она. – Правда?
– Конечно… Жди.
– У меня для тебя есть информация…
– Замечательно!
– У меня краткий перерыв, я пошла. – Матильда Французская повела глазами с черными стрелками а-ля Клеопатра. Это была среднего роста миловидная брюнетка с широким лицом и пухлыми губами. Она изо всех сил старалась придать себе вид роковой женщины. Но все равно в ее лице проглядывало что-то добродушное, деревенское…
– Иди, радость моя, иди! – промурлыкал Скандаровский. – Дари наслаждение своим слушателям.
– Тебе понравилось?
– Мне всегда нравится, как ты поешь. – И Скандаровский припал к ее руке. Когда певица ушла, он поморщился. Около него витал резкий запах духов. Надо бы пройтись по свежему воздуху, проветриться. Нехорошо, если Наташа этот запах учует. Женщины – они всегда такие ревнивые. Подозрительные. Не надо этого допустить ни в коем случае… Да. Прогуляться. А потом у него встреча. Он был рад, что отделался от Кумарина. Простоватый малый, можно сказать, болван. Не понимает момента, не разбирается в политике.
Если вдруг меня ты позабудешь…
Я в разлуке буду горько плакать…
Матильду Французскую на самом деле звали Розалия Шварцман. Псевдоним она взяла для звучности. Скандаровский слушал Розалию, но думал о своем. Времена наступают смутные, что делать – он не знал. Трон под царем шатался, и, похоже, на этот раз он не устоит. Романовы – невезучая династия, и не надо было им с таким упорством жениться на этих немках. Лучше бы породу улучшать и разбавлять. А тут еще и гемофилия добавилась. Ну вот зачем Николай влюбился в Алису… И с той поры все пошло наперекосяк. Скандаровский помнил, как бубнил ему в ухо старый масон Трапезников: Романовы обречены, Романовых не будет… Тогда он отмахнулся от этих слов, посчитал, что у Трапезникова несварение желудка или пошаливает печень. А сейчас вдруг подумал, что, наверное, в этих словах что-то есть… И вообще не мешало бы побеседовать со стариком, пока он не собрался на тот свет. Или, как говорили в их среде – «уйти на Восток». Да, лучше всего не откладывать это дело… Если Романовы падут, то неужели к власти придут эти ужасные большевики, которые все отнимут и поделят? Хотя это несерьезно, кто допустит горлопанов к власти. Тогда – кто?..
Скандаровский напряженно думал. Та интуиция, которая позволяла ему всегда быть на плаву и вовремя менять, как он выражался, «диспозицию», похоже, ему отказывала… Неужели все пойдет прахом, и он, Лев Скандаровский, окажется на улице? Все отнимут, поделят. Наташа с Олечкой станут голодать. Если бы у них еще были дети… Но Наташа почему-то не беременела. Нельзя сказать, что Скандаровский обладал особым чадолюбием, но еще пара детей им с Наташей не помешала бы… Сына хочется, чтобы с ним везде ходить. Потом записать в какой-нибудь приличный полк… Хотя о каком полке он говорит, если все вот-вот пойдет прахом… Он сощурился. Сейчас пение закончится, Розалия опять проскользнет к нему, надо будет как-то объясняться. Она будет настаивать на свидании сегодня. А ему сейчас делать этого не хочется.
