поддержал Барруда.
– А вы чо предлагаете, мужики? – Новый совладелец водочного завода не имел хозяйственного опыта и не был готов решать подобные вопросы.
– Есть одна идейка, – подмигнул Владимир Савельевич.
– Что идейка, был бы в Кремле Шумейко… – срифмовал Барруда.
– Шумейки теперь нет. Придется самим извилинами шевелить. Попробуем раскрутить программу беженцев. Пусть правительство выделит деньжат из президентского фонда. Поселим семей пятьдесят русских переселенцев из Казахстана. Они работать будут. И дело благородное – родина принимает своих сынов…
Заместитель министра с ходу оценил предложение депутата:
– Вовочка, ты молоток! Подними вопросик в Думе, а я в администрации разовью.
– Попробую. Но процентиков десять чтоб обвалилось. – И заступник обездоленных соотечественников скромно потупился.
Барруда вскочил с директорского кресла:
– Гнида ты, Вовка! Хочешь из нашего общака еще и личный навар слупить. Нет чтобы каждому по три?
– Не будем торговаться, мальчики, – поморщился депутат. – Мне тут осточертело. Воняет дерьмом, перегаром и воблой. Сколько можно это нюхать? Пообедаем где-нибудь в городке, там и поворкуем о нашем, о девичьем.
– На хрена в городке? – обиделся Чумной. – У меня, бля, стол давно накрыт.
Москвичи не возражали. На крыльцо вышли в сопровождении охраны. Пейзаж возле проходной изменился. К «мерседесам» и «уазику» добавилась карета «скорой помощи». Рядом с ней, в присутствии дежурного врача Петухова, стражи порядка во главе с майором Турыгиным составляли акт о несчастном случае, происшедшем с находившимся в нетрезвом состоянии бывшим директором Новомытлинского водочного завода. Тело гражданина Николая Юрьевича Пенякова уже покоилось в санитарной машине. Столичные гости и их местный компаньон спустились с крыльца, дружно помочились в дорожную пыль и расселись по «мерседесам». Осторожно объезжая лужи, лимузины с представителями новой русской элиты медленно поползли в противоположную от райцентра сторону. Михаил Федорович Чумной слышал, что богатые люди в городах не живут, и выстроил себе особняк на природе.
Белгородский уезд. Город Валуйки.
1918 год. Август
Сотня спешивается и ползет к насыпи. Крепкий дух махорки, мужицкого и конского пота смешивается с запахом полыни и терновника. Бойцы укладывают на насыпь винтовки и затихают. На другой стороне железной дороги темнеют складские амбары. Епифанов в бинокль замечает с десяток беляков. Еще штыков шесть за забором. Два офицера тихо переговариваются между собой. Тонкое, породистое лицо молодого корнета вызывает в душе Епифанова жгучую волну ненависти:
– Чистенький, гад! В детстве гувернерка небось кофе в постель носила.
– Там их не меньше взвода, – на глаз, без бинокля определяет пулеметчик Вампилов.
– Похоже, Тарас, – соглашается Епифанов, продолжая изучать врага в окуляры. – Дозор несут,
