на пальце королевский перстень с бриллиантом, и Дишан понял, что – все. С этим кольцом Гардвейг не расстался бы никогда.
– Мразь!
На большее просто сил не хватило.
– Победитель, – легко рассмеялся Альсин. – Победитель.
– Ублюдок.
– И до Лорта я тоже доберусь. Рядом с тобой повиснет…
– Ненавижу! Чтоб ты сдох!
– О, с этим придется подождать. Долго ждать…
Дишан скрипнул зубами, но сказать ничего не успел. Альсин улыбался так же светло и безумно.
– Это ты в моей власти, Дишан. Ты… и жалеть об этом ты будешь долго.
Граф обвис в своих путах, понимая, что говорить бесполезно. Какой смысл разговаривать с безумцем? У него своя логика, свои мысли, свои законы…
– Ты будешь жить. А я буду навещать тебя, время от времени. Посмотреть, порадоваться… как ты думаешь, сколько костей можно сломать человеку так, чтобы он не сдох?
– Будь ты проклят!
– Давно. Уже очень давно.
И – кивок палачу.
– Думаю, сегодня мы начнем с ног. Только смотри, чтобы гангрена не началась, мне его смерть не нужна, мне нужно, чтобы он пару лет прожил.
Дишан застонал.
Да, это было не слишком мужественно,, но сейчас, когда он знал о своей участи, служить игрушкой для взбесившегося безумца….
Потом, потом он обдумает, как лучше поступить, как умереть чтобы не доставлять ему этого удовольствия.
А пока…
Палач шагнул ближе – и пришла ОНА.
БОЛЬ.
Громадная, непредставимая…
Она заслонила весь мир, взорвавшийся и рассыпавшийся осколками. И граф кричал, понимая, что это уже ни на что не влияет…
Кричать он перестал, только когда его бросили на пол в камере, и ледяные камни хоть немного утишили боль в переломанных ногах.
Альдонай, смилуйся надо мной.
Альдонай, помилуй Уэльстер…
***
Альбита лежала в кровати и смотрела в потолок.
Разумеется, потолка она не видела, над ней нависал балдахин.
Роскошный, расшитый золотом, с шикарнымии кистями и отделкой, за которую можно было бы корабль построить.
Гардвейг баловал свою последнюю подстилку…
Альбита зло усмехнулась.
Сон не шел.
Слишком много всего свалилось сразу, слишком…
Выпить вина? Или приказать глинтвейна? Этот вариант Альбита отвергла сразу. Ее вино в сон не клонило, наоборот, хотелось петь, танцевать, что-то делать…
А еще… в чашке может оказаться яд. Днем ее пищу проверяют на заключенных, проверят ли ее сейчас? Робер уверял, что опасаться нечего, но стоит быть осторожной.
Слуги…
Когда Альбита о них думала?
Да никогда. Пока была знатной дамой, потом королевой… нет, ей и в голову не приходило, что это – тоже люди. Со своими чувствами, мыслями, желаниями… слуга – это ведь такой полезный инструмент, чтобы ей было удобно.
