поутру, а она, как прежде, зеленеет.
В присутствии супруга мачеха сдерживалась и не позволяла себе делать девчонке замечания. Все-таки она побаивалась барона – он мог урезать ей содержание, ведь деньгами семьи распоряжался муж. Даже незаметные, но болезненные щипки, доставались девочке только в его отсутствие.
Поэтому после кончины папеньки жизнь Золушки стала совсем ужасной.
Это был несчастный случай, для всех ставший неожиданностью. Для ежедневной прогулки он оседлал свою лошадь. Но, вскочив в седло, изрядно пьяный барон не удержался и, свалившись, свернул шею.
Новоиспеченная вдова ликовала. Теперь никто не мешал ей распоряжаться поместьями, после свадьбы едва державшимися на плаву. Для вида она обронила над могилой супруга пару слезинок, а обязательный траур сняла уже через пару месяцев.
– Я обязана вывозить дочерей в свет, они не должны прекращать поиски подходящей пары, несмотря на мою потерю, – объясняла она свой поступок знакомым. – И ни к чему омрачать людям праздничное настроение этими черными платьями. Да разве оно что-то значит? Моё горе навсегда останется со мной, вот здесь, – и она прикладывала руку к груди, где билось её черствое сердце.
Диана любила транжирить деньги и не любила их считать. Платья, украшения, балы, приемы. За несколько лет от обширных земельных угодий, оставшихся в наследство Золушке, осталась лишь малая часть, и та приносила крохи, которых едва хватало откупиться от кредиторов. Фамильный особняк Троксонвоков был продан, а дом, где все они сейчас жили, давно заложен. Золушка теперь выполняла работу прислуги, на оплату которой денег не было. Вот так из единственной наследницы большого состояния она стала безропотной служанкой в доме сводных сестер и мачехи.
Глава 2
– Тим, ты уверен, что нам уже пора возвращаться? – поинтересовался Кевин.
Лучший друг принца, маркиз Фицуортинг, был человеком тихим и не публичным, поэтому возвращение с охоты оттягивал, как мог.
– Ты же знаешь моих сестер! Если мы не вернемся к обеду, они и все присутствующие во дворце дамы отправятся на наши поиски, – ответил принц и пришпорил своего белоснежного скакуна. – Поверь, это будет для них неприятным приключением и станет большим испытанием для их восхитительных нарядов. И, конечно же, за это меня будет мучить совесть.
На охоту молодые люди отправились на рассвете и, как всегда, вчетвером. Друзья с самого младенчества редко развлекались по отдельности. Король за постоянные проказы, которые мальчишки устраивали во дворце, однажды прозвал их взбалмошными лордами. И сейчас, повзрослев, они все еще не собирались остепеняться. Никто из золотой четверки еще не был женат, хотя старшему из них – Римусу, маркизу Мердоку – уже исполнилось двадцать семь. Милорды легко обходили расставленные придворными дамами брачные сети и эгоистично наслаждались свободной жизнью.
– Наперегонки! – крикнул Карл и хлестнул
