сели в машину, и красные огоньки габаритов исчезли в ночной чаще.
Ключ от замка Бусел нашел в щели между бревнами. В избе зажег керосиновую лампу, сбросил с кровати одеяло и набитый сеном матрац. На ржавой сетке лежала газета, из нее выпала фотография белобрысого широколицего мужчины, снятого в полный рост возле дерева. Снимок был помечен крестиком.
На первой странице милицейской газеты «На страже» в черной рамке увидел свою фотографию в парадной форме. На полях газеты Филин сообщал, что на снимке – Гнилой, что в тайнике ключи от минской квартиры Бусла и деньги.
– Ну, теперь, когда я для всех покойник, когда в кармане ни копейки, деньги я возьму, – вслух проговорил Бусел. – В долг…
Минск, переулок Добромысленский. Управление внутренних дел. Кабинет полковника Кочана. Майор Астровский докладывает Кочану о запланированных им оперативно-розыскных мероприятиях по раскрытию убийства капитана Бусла.
– Я ознакомился с материалами расследования, которое Бусел проводил по убийству шофера фармацевтической фабрики. Убийство – следствие, а причина, конечно, в наркотиках, на которых прогорел Кузовков. Первым делом думаю внедрить на фабрику своего человека, пусть «понюхает», что там за «погода» и кто ее заказывает. Это первое. Второе. Арестованный Буслом Князь, он же Павел Скакун. Информация о нем пошла от человека, которого капитан Бусел в своих рапортах называл «доброжелателем». Кто этот доброжелатель – неизвестно, но все его сообщения подтвердились. В хранении оружия Скакун признался, в причастности к убийству Кузовкова – нет, и вероятнее всего, он не расколется. В СИЗО в камеру к Князю я внедрил лучшего агента.
Ниже этажом в это самое время, закрывшись в кабинете, в кресле сидит подполковник Ковалев в наушниках. Он прослушивает весь разговор Астровского и Кочана. Когда разговор у Кочана закончился, Ковалев прячет наушники, отмыкает дверь и тут же звонит по сотовому. Говорит резко:
– Это я. Нужно встретиться. Срочно!
Проходная фармацевтической фабрики. За ней из машины наблюдают Колесник и его помощник Гуща (он же Боксер). Гуща широк в плечах, у него бычья шея, нос кривой (очевидно, был сломан). На проходной появился невысокий, среднего телосложения мужчина в черном плаще. На голове шляпа, лицо клином обрамляет бородка. Опираясь на зонт, как на трость, он направляется к автобусной остановке.
– Вот и наш Карп Игнатьевич, – кивнул Гуща на человека с тростью-зонтом.
– Ишь кренделя выписывает, дворянин хренов! – усмехнулся Колесник. – Троих из-за него замочили, а с него как с гуся вода! Иди за ним. Я буду ждать за остановкой. Он на автобусе не поедет – ниже его достоинства, будет такси ловить.
Человек остановился за автобусной остановкой и вытянул руку с зонтом. Некоторые водители даже стали объезжать, боясь зацепить зонт. Колесник остановил машину как раз в тот момент, когда к человеку подошел Гуща.
– Карп Игнатьевич, машина подана, – Гуща открыл дверцу.
– Вы
