наследственных душевных болезней. С обеих сторон.
– Проверим, мистер Пуаро. – Мистер Гоби встал. – Ну, так я пойду, сэр. Доброй ночи.
После ухода мистера Гоби Пуаро некоторое время сидел задумавшись. Несколько раз он поднимал брови. Что, если?.. Что, если?..
Потом он позвонил миссис Оливер.
– Я уже говорил вам, чтобы вы были осторожны, – сказал он. – Так вот я повторяю: будьте очень осторожны.
– С чем я должна быть осторожна? – спросила миссис Оливер.
– С собой. Мне кажется, не исключена опасность. Опасность для всех, кто вздумает копаться в неположенном месте. В воздухе пахнет убийством, и я не хочу, чтобы убили вас.
– А вы получили сведения, о которых говорили?
– Да, – сказал Пуаро, – кое-какие получил. Почти только слухи и сплетни, но, видимо, в Бородин-Меншенс что-то произошло.
– Что именно?
– Кровь во дворе, – ответил Пуаро.
– Неужели? – воскликнула миссис Оливер. – Прямо-таки заглавие старомодного детективного романа. «Пятно на лестнице». Теперь ведь приходится придумывать что-нибудь вроде «Она напросилась на смерть».
– Возможно, никакой крови во дворе не было. Возможно, это плод живого воображения швейцара-ирландца.
– Скорее всего, расплескавшееся молоко, – заметила миссис Оливер. – Как он мог разглядеть в темноте? Но что все-таки произошло?
Пуаро уклонился от прямого ответа.
– Девочка думает, что «кажется, совершила убийство». Это убийство?
– Вы думаете, она кого-то застрелила?
– Можно предположить, что она в кого-то стреляла, но практически промахнулась. Несколько капель крови, и только. Никакого трупа.
– Ах, – вздохнула миссис Оливер, – до чего же все запутано! Ведь если кто-то убежал, вы бы ведь не подумали, будто его убили, правда?
– C'est difficile, – сказал Пуаро и повесил трубку.
II
– Я немножко беспокоюсь, – сказала Клодия Риис-Холленд.
Она налила себе еще кофе из кофеварки. Фрэнсис Кэри широко зевнула. Они завтракали на кухоньке своей квартиры. Клодия была одета и готова начать деловой день. Фрэнсис все еще пребывала в халате, накинутом поверх пижамы. Черные волосы падали ей на лицо, закрывая один глаз.
– Из-за Нормы, – продолжала Клодия.
Фрэнсис опять зевнула.
– С какой стати? Рано или поздно она позвонит или просто вернется.
– Ты думаешь? Знаешь, Фрэн, мне как-то не по себе: что, если…
– Не вижу почему, – сказала Фрэнсис, налила себе еще кофе и отхлебнула его с некоторым сомнением. – Понимаешь, ведь, в конце концов, мы за Норму не отвечаем, верно? Понимаешь, мы же не обязаны приглядывать за ней, кормить ее с ложечки и все прочее. Она просто квартирует с нами. Откуда такая материнская тревога? Нет, я беспокоиться не стану.
– Меня это не удивит. Ты ведь никогда ни
