с отцом, признался в том, что не является тем, кем Кэтсуо его считает (умолчав про убийство). Отец пытался после этих слов неоднократно отыскать своего любимца, но и он сам и его приемные родители канули в лету.
Ниррити. – Король Каланитисса и Ясуши Ок…
Акайо (выскочив из тени собственного сознания). – Меня зовут Акайо!
Ниррити. – …и Акайо Окумура. В этих ящиках лежат ваши сердца.
Акайо. – Мое сердце бьется у меня в груди.
Ниррити. – Это мы сейчас поправим.
Дослушав ее речь, двое ролангов подошли к сидячему телу Окумуры и с самой ненавистной жестокостью, вырвали еще бьющееся сердце из груди студента. Не было ни боли, ни крови. Только душевное понимание того, что тебя только что лишили части самого себя.
Каланитисса. – Ты стала куда злее.
Акайо. – Нас что, будут судить за общие грехи?
Ниррити. – Ты и он – одно целое. У вас есть, что сказать в свою защиту?
Акайо. – Я хочу вызвать душу брата. Он подтвердит, что это случайность.
Ниррити. – Ясуши (Акайо) в раю и находится вне досягаемости заседания нашего суда.
Акайо (не понимаю, по какому праву его обвиняют в смерти брата). – Но ведь это он хотел меня убить, а не наоборот.
Ниррити. – Он уже давно покаялся в своих грехах и обрел свободу. Ты же, никогда не пытался попросить за содеянное прощения.
Акайо (выказывая полнейшее недовольство). – Это полное бесчинство.
Ниррити. – Вам есть что еще сказать? (тишина) Ваши души запятнаны кровью невинных. (после минутной паузы) Прошу всех встать! Суд удаляется для вынесения вердикта. Перерыв десять минут. После чего, я зачитаю вам приговор присяжных.
Тишина не длилась долго. Присяжные покинули зал суда для принятия сложного решения. Ниррити отправилась в комнату отдыха, ожидая долгожданного триумфа над Королем Каланитиссой.
Каланитисса. – У нас мало времени. Как только будет оглашен приговор и нам назначат Поводыря, я скину оковы, и мы покинем ад вместе.
Акайо. – Чего именно ты от меня просишь?
Каланитисса. – Самую малость. Не путайся у меня под ногами! Мне нужен полный контроль над разумом. Супродемус рядом. Я чувствую ее силу, она манит к себе. Пора готовить почву.
Акайо (сильно встревожившись). – А как же наши сердца?
Каланитисса. – Они уже нам не понадобятся.
Акайо (ему до сих пор было не по себе, что в его собственном теле живет столь старый и опасный дух). – Может не стоит играть с самой смертью.
Каланитисса (с какой гордостью он произнес эти слова). – Я и есть смерть!
Акайо. – Что может
