style="font-size:15px;"> Переодевшись, Ника решила сходить за практикантом Макса и позвать его на выезд. Практикант, совсем молоденький парнишка, пришел в отдел неделю назад и гордо сказал, что его зовут Иннокентий. Иннокентия быстро переименовали в Кешу и посадили в архив разрешать отказные материалы Макса и Ники.
– Иннокентий, привет! Собирайся, поедешь со мной на выезд! – скомандовала Ника.
Кеша с огромным энтузиазмом вскочил из-за стола и возбужденно спросил:
– А что за выезд?
– Убийство.
– Убийство? Там будет настоящий труп?
– Нет, трупа там не будет. Его вчера Максим Николаевич осмотрел.
– Ну вот… – расстроился Иннокентий. – Я так хотел посмотреть на настоящий труп.
– Успеешь еще. Сейчас посмотришь на настоящий коллектор теплотрассы.
Услышав эти слова, Иннокентий оглядел себя. Сегодня он пришел на практику в щегольском костюмчике с платком в нагрудном кармане, явно не предполагая, что его день продолжится столь экстремальным образом. Но ничего Нике не сказал, а быстро надел пуховик и пошел вслед за ней.
Ника уже закрывала дверь кабинета, поставив на пол тяжелый следственный чемодан. Вместе с Кешей она бодро побежала вниз по лестнице, чтобы заняться любимым делом всех настоящих следователей – попробовать догнать вчерашний день.
У входа в отдел уже газовала дежурка-газелька, в которой, помимо водителя, сидели эксперт-криминалист с забавной фамилией Новенький и начальник уголовного розыска Коля Ткачук. Поздоровавшись с членами следственно-оперативной группы, Ника пролезла на заднее сиденье и примостилась там со своим чемоданом. В теплой зимней куртке и штанах Ника ощущала себя неуклюжей медведицей, которую посреди зимы подняли из берлоги, но на выезде тепло и комфорт явно приоритетнее, чем стиль и красота. Практикант Иннокентий воробушком юркнул вслед за ней.
Поприветствовав Нику, Коля спросил:
– А что тебя отправили? Вчера же Макс выезжал.
– Макс на учебе. Меня выбрали по географическому принципу, мы же с ним в одном кабинете сидим.
– Блин, как вчера не разглядели эти сорок ножевых? – продолжил удивляться Ткачук. – Я сам вчера не ездил, но вроде там Турусов лично все смотрел.
– Сорок ножевых! – ахнул Иннокентий. – Как круто! Ника Станиславовна, а можно вопрос?
Ника спохватилась:
– Это Иннокентий, наш практикант. Да, конечно, можно вопрос, Кеша, что ты спрашиваешь?
– А как Максим Николаевич вчера не увидел сорок ножевых ранений?
– Ой, этот вопрос не тебя одного интересует, – хором засмеялись опер и эксперт.
Ника усмехнулась. У нее было два ответа на вопрос Кеши: педагогичный и не очень педагогичный.
Истина была на самом деле проста. На гнилостно-измененном трупе, если очень пристально его не разглядывать, действительно многого можно не увидеть. А любителей осмотреть
