составила протокол осмотра места происшествия и решила, что на этом с работой на месте обнаружения трупа можно заканчивать. Убивали неизвестного явно не здесь. Хотя в своей практике Ника иногда сталкивалась с ранениями, почти не оставившими следов крови, но сорок ножевых в спину явно к ним не относились.
На обратном пути следователь Речиц коротко обсудила с Колей Ткачуком их дальнейшие действия.
– Надо сейчас исхитриться и установить личность потерпевшего. Я поеду в морг, переговорю с экспертом, изыму образцы и шмотки с трупа, посмотрим, может, будет от чего оттолкнуться. А тебе я дам поручение произвести выемку записей камер видеонаблюдения с трассы. Может, они еще сохранились? – начала рассуждать вслух Ника.
Коля скептически помотал головой.
– Вряд ли сохранились, Никуш. Но попытка – не пытка.
Кеша, сидевший рядом с ними, восхищенно вертел головой, поглядывая то на Нику, то на Колю, блестел круглыми глазами и в своем неприкрытом восторге от происходящего походил на веселого щенка.
– Николай Юрьевич, а можно вопрос? – внезапно подал голос Иннокентий.
– Конечно можно, Кеша, – улыбнулся Коля.
– А почему записи с камер видеонаблюдения могли не сохраниться?
– Да камеры по большей части не очень дорогие и не могут хранить информацию долго, негде просто. И записывают поверх уже записанного. А времени, судя по всему, прошло прилично, около недели.
Дежурка довезла Нику и Кешу до отдела. Там они распрощались с опером, экспертом и водителем, и пересели в автомобиль Ники, чтобы ехать в морг. Ника торопилась, обеденное время уже близилось к завершению, а у судебно-медицинских экспертов из-за их весьма специфической деятельности установлен сокращенный рабочий день, и после трех часов дня в бюро уже никого из них не найдешь. А Нике очень хотелось переговорить с экспертом Рябоконь лично и узнать, что же ей удалось выжать из вскрытия сильно разложившегося трупа.
Криминальные гнилые трупы – это серьезная головная боль для следователя. Причину их смерти установить не представляется возможным из-за далеко зашедшего процесса разложения, следы от телесных повреждений тоже могут не сохраниться. Так что Нике еще в какой-то степени «повезло», что неизвестного из коллектора зарезали: следы орудия убийства могли отобразиться на костях жертвы.
По дороге в морг Ника молчала, прикидывая, о чем расспросить эксперта Рябоконь. Кеша тоже затих.
Паркуя свой автомобиль у четырехэтажного здания с огромной надписью «Судебная экспертиза», следователь Речиц спросила у юного практиканта:
– Трупов боишься?
– Вроде нет, – неуверенно ответил он.
– Вот сейчас и узнаем, – подмигнула ему Ника.
Они зашли в здание бюро. Следователь Речиц решительно двинулась в сторону танатологического отделения. По мере приближения к дверям, за которыми скрывались секционные, запах трупов и формалина усилился. Боковым зрением Ника заметила, что практикант Иннокентий
