колледжей студент, испытывающий подобную тревогу, скорее всего, бросит курс из-за боязни получить плохую оценку (обязательных курсов, вроде того, что читал Шваб, становится все меньше), а преподаватель рискует получить низкие баллы на аттестации у студентов в конце семестра[12].
Какими бы ни были стиль или методология, преподавание в своих лучших проявлениях может быть актом созидания, одним из способов, которыми люди пытаются обмануть смерть, – оставляя свидетельства следующему поколению, чтобы то, что мы узнали, не умерло вместе с нами. Взглянем на документ, который мы сегодня назвали бы «заявлением о миссии» старейшего колледжа Америки. Первое обращение по сбору средств в нашей истории было искренней просьбой основателей Гарварда о финансовой помощи, адресованной собратьям-пуританам, которые остались дома, в Англии. Несмотря на меркантильную цель, эти слова почти четыре столетия спустя по-прежнему трогают сердце:
После того как Господь позволил нам благополучно прибыть в Новую Англию и после того как мы построили наши дома, обеспечили себя всем необходимым для жизни, создали удобные места, чтобы почитать Господа, и устроили гражданское правление, одной из вещей, о которых мы далее мечтали и заботились, было развитие знания и сохранение его для потомства из-за страха оставить неграмотных пастырей в церквях, когда наши нынешние пастыри сойдут в могилу[13].
Эти смешанные чувства веры и страха всегда были в самом центре идеи колледжа. Они легко читаются в начале каждого учебного года в глазах родителей, которые через призму воспоминаний о своей собственной уходящей юности смотрят, как их дети вступают в жизнь. Колледж – наша американская пастораль. Мы представляем себе его как зеленый мир, в котором самые резкие звуки – это стук теннисных мячей или клацанье футбольных бутц, когда молодые тела спешат вниз и вверх по ступенькам. Но, как бы он ни сиял надеждами, каждый колледж осенен тенью гибели: это место, где в сугубо американский сезон «осени, футбольной погоды и начала нового семестра» воздух наполнен «октябрьским запахом преющих листьев»[14].
Но что именно должно происходить в этом печальном и радостном месте – помимо того, что там загорают и предаются тонизирующим состязательным упражнениям, спортивным и не только, являющимся лишь преддверием – но чего? Прежде всего следует сказать, что пасторальный образ колледжа имеет мало отношения к нынешнему опыту большинства студентов. Несколько лет назад Майкл С. Макферсон, президент Фонда Спенсера и бывший президент Колледжа Макалестер, и Мортон О. Шапиро, бывший президент Колледжа Уильямс (теперь относящегося к Северо-Западному университету), указали на то, что «студенты колледжей свободных искусств со всей страны почти наверняка легко уместились бы на футбольном стадионе одного из университетов, входящих в Большую десятку: менее сотни тысяч студентов из более чем четырнадцати миллионов»[15].
С
Последние исследования такой аттестации выявили, что студенты склонны ставить высокие баллы «тем, у кого легко получить хорошую оценку, или красивым преподавателям»; похуже оценивают женщин и инструкторов, родившихся за пределами США. Самое большое исследование такого рода, проведенное в Университете штата Огайо, не обнаружило «корреляции между оценками деятельности преподавателей и тем, как в действительности проходит обучение». См.: ‹InsideHigherEd.com›. 2007. January 29.
New England’s First Fruits. [1643] // Morison S. E. The Founding of Harvard College. Cambridge: Harvard University Press, 1935. Р. 432.
