в толпе лишь одним из многих и переживает о работе, что ему выпадет, я вряд ли поверил бы в такое.
Здесь же, во дворе дома, за невысокой каменной оградой по пояс, отделявшей нас от площади, на виду у высоких стен Школы, мы и услышали первый приказ, показавший, как изменилась наша жизнь.
– Сменить одежды! Вы отказались от Ордена и не имеете права носить цвета его Школы.
Пришлось, подбирая размер, искать среди сваленной в кучу одежды обычные белые рубахи, серые штаны и куртки из плотного полотна. Они не были похожи на то, что мы носили в учениках. Проще, из более дешёвой ткани. Куртка до бедра со стоячим воротником, с виденными ещё в Пустоши пуговицами-узелками, без цветных отворотов и полос. И уж, конечно, мы обошлись без чёрной гербовой накидки Ордена, положенной послушникам. Малое изображение вершин-Братьев нашлось лишь на груди куртки. Не больше половины ладони размером. Как метка-напоминание о том, кому мы ещё полгода принадлежим.
Обновлённых, нас завели в большой, почти пустой зал, справа и слева от входа в который висели узкие полотнища с лозунгами Ордена. Стоя в окружении десятка Воинов Ордена, я размышлял: а можно ли доверять новому странному чутью, что говорило мне об их слабости? Ведь его отлично дополняло моё видение печатей над их головами. У тех, что совсем слабы – две печати. Одна – полученные простые техники, другая – присяга Ордену. Можно ли так считать? Вроде в рассуждениях нет ошибки. Те, что сильнее, получили ещё одну печать. Таких Воинов здесь меньше. И всё же, почему я, пусть и второй в выпуске по силе, в свои тринадцать неполных лет могу их всех убить? Ведь они кажутся ничуть не сильнее учеников старших классов, с которыми играючи справлялась Виликор. Все слабы, кроме вот этого, что стоит напротив нас в синей одежде с красными отворотами. Орденская стража. Голубые пряди в волосах, пять Указов.
– Это двор внешнего отделения найма Ордена. – Служитель помолчал и добавил: – Один из трёх теперь. И я его старший. Здесь каждый житель города и его окрестностей может оставить прошение Ордену. Орден заботится обо всех, кто ходит по его землям. Просьбу примут, поставят печать, прочитают, что в ней написано. Все простые дела, но требующие присутствия Воинов, достанутся вам. Такую бумагу вывесят на доске за моей спиной. Раз в день вы должны отчитываться о выполнении взятого задания. Этим вы будете заниматься пять дней каждую неделю. Два дня можете выполнять работу для самого Ордена в его стенах.
Гунир не удержался и снова поделился своим мнением:
– Чтобы я бегал на побегушках?
Это да. По рассказам, помощью вольных в эти два дня в основном пользовались для мелких и бессмысленных поручений. Правда, за них обещали выдавать какие-то жетоны. Говорят, можно накопить их для покупки техники или даже зелья Возвышения. Но я не верил обещаниями Ордена и уже копил баллы Школы. Не думаю, что в ближайшие годы мне понадобятся ещё какие-нибудь техники. Вот кому в Ордене я благодарен, так это двум старикам-Воинам. Жаль, не знаю, как им отплатить. Да и вряд ли они будут искать меня, чтобы стребовать долг. А вот тот же Бравур вполне может ждать, когда я появлюсь в стенах Ордена. Ученики Академии как раз могут использовать нас для поручений или тренировок. Зря я думал, что не смогу увидеть его, став вольным. Смогу. Вот только вольный и ученик Академии совсем не равны. Не потому ли Виликор не давала мне увеличить груз обид со снежинками?
Так что я пойду другим путём. И поможет мне в этом Гунир. То, что вешают на доске – мусор. Странные, часто нелепые задания от чудиков всего города, решивших заплатить Ордену за помощь настоящего Воина. Хоть и столь слабого, что он не нужен самому Ордену. Или просто за возможность похвалиться соседям. Те, кто ищет серьёзных работников, сами приходят сюда и лично выбирают кандидатов. И вот, чтобы угодить в ту же городскую стражу, раньше нужно было постараться. Или иметь там знакомого. Например, отца. Я невольно покосился на Фатора.
Так было в прошлые года. Сейчас пока ничего не понятно. Теперь Школ три. И работников должно втрое прибавиться. Но этот щедрый жест Ордена, открывший свои двери для всех желающих… Он всё снова поменял.
Ещё раз огляделся. В нашем классе больше всех отказавшихся от радости служения Ордену. Свыше десятка. Больше половины от всех, стоявших здесь. Это наша компания, Фатор со своим приятелем и Арнид со своим. Кстати, вот уж кто должен быть серьёзно обиженным на Орден, так это он. Столько сил потратить, чтобы сбить вокруг себя компанию и остаться теперь почти в одиночестве. Его прихвостни, которых он гордо именовал помощниками, предпочли службу в Ордене работе в охране магазинов. Неудивительно, что на физиономии Богача нет и следа улыбки.
Я тоже имею право морщиться и кривиться. Или нет? Как там говорила Виликор, когда я отказался от учёбы в Академии? Небо видит всё и ничего не забывает. Это точно. Я сам оказался на её месте. Потому что из всех нулёвок, бившихся со снежинками, рядом со мной только Зимион и Ярит. Я могу понять охотников, выбравших Орден. Это гарантия спокойной
