с его обитателей.
Милош разглядывал снег у крыльца в поисках следов.
С неба сыпало, как из мучного мешка. Цепочки следов вели в разные стороны. Эти принадлежали Гармахису? Или другие: больше, размашистее?
Милош прислушался к огню в крови. Справа чернела ледяная пустота. Гармахис.
Лихорадка боя быстро спала, боль и слабость мешали идти. Тонкая рубаха не защищала от снега и мороза, и Милош быстро замёрз. Кружилась голова. Ублюдок Гармахис хорошенько его приложил.
«Зато его легко теперь будет опознать по обгорелой морде», – удовлетворённо подумал Милош.
Несколько раз он порывался вернуться в тепло княжеского дворца, спрятаться от ненастья под крышей, но упрямо продолжал идти, искать, выглядывать, вынюхивать, как собака, следы огня и чар.
Но Гармахис поглотил даже их. Вокруг чернели ночь, снег и пустота.
– Чародей, это ты? – окликнули издалека.
В Совине никто бы не осмелился так прямо задать подобный вопрос.
Милош утёр кровь, льющуюся из носа, и повернулся. После схватки с Гармахисом даже самое простое заклятие сплести никак не выходило. Это было одновременно смешно и грустно: целитель не мог помочь самому себе.
Небо на востоке уже посветлело, и Милош смог на расстоянии разглядеть незнакомца: на поясе висел меч, на плечах дорогая шуба. Он был из дворца.
– Я, – он наклонился и зачерпнул с земли горсть снега, приложил к носу. – Чего тебе?
Незнакомец, громко топая, подбежал. Из-под шапки в ухе совсем не по-ратиславски сверкнула серьга, да и для местных мужчина оказался на редкость смуглым. Троутосец.
– Великая княгиня тебя ищет.
Милош оглядел его с головы до ног. Для троутосца в Златоборске одна Великая княгиня – Фиофано, будь на его месте скренорец, так повёл бы к жене Ярополка Гутрун.
– Как ты меня узнал? Мы раньше не встречались.
– Предположил. Теперь, когда в городе скренорцы, простой парень бродить ночью по городу не будет.
Чародей изогнул удивлённо правую бровь.
– И зачем княгиня меня ищет?
– А ты не знаешь?
– Знаю, – мрачнее прежнего сказал Милош. – Что, обвинишь меня в смерти княжны?
– Это не мне решать, а княгине. С ней разговаривать будешь. Идём.
Милош с сомнением снова оглядел троутосца. Пусть сил осталось мало, но мастерства хватит, чтобы через боль и муку задурманить разум на время. Он мог бы сбежать. Но не стоило ли сначала услышать, что скажет Фиофано?
– Ну, пошли.
Троутосец не смог скрыть удивления:
– Как легко ты, однако, согласился.
– Думал, вязать меня придётся? Чего тогда тебя одного послали?
– Остальные ото сна никак не отойдут. Твоё колдовство?
– Не-а, – протянул лениво Милош.
Он вздёрнул повыше нос, слизнул кровь с верхней губы и пошёл вперёд троутосца, точно это он его вёл, а не наоборот.
Гармахис
