был домовой, которого он видел прошлой ночью. Дух стал ещё больше. Отчего он снаружи, не внутри? Что прогнало его?
У правого плеча прошмыгнула тень.
– Мы обещали защищать, – шепнула она.
– В уплату за гостеприимство, – раздалось в стороне.
– За жаркие костры длинной ночью…
– Защищать…
Милош огляделся вокруг. Двор наводнили духи: незнакомые, чуждые. В темноте пламенем сияли их глаза, колыхались тени одеяний, и лишь редкие из них явились во плоти.
– Оно нас пьёт, – домовой медленно поднял руку и показал на вход во дворец. – Опустошает.
– Забирает огонь.
– Забирает ж-жизнь, – подхватили голоса.
Милош вглядывался в чёрные силуэты, вслушивался в шёпот.
Тело напряглось, готовое к удару. Всё естество его кричало об опасности. Пусть навьи духи не спешили нападать, одно их присутствие заставляло мурашки бежать по коже.
– Спас-с-си, – горячее дыхание опалило затылок.
Милош сделал шаг к крыльцу.
Снег пошёл сильнее, скрывая всё вокруг, пряча от глаз бездыханные тела стражников. Наконец Милош нашёл их: они лежали за крыльцом.
– Как с этим бороться? – спросил чародей, не оборачиваясь.
– Железом. Огонь оно пьёт.
Домовой зацепился длинной рукой за навес над крыльцом, подтянул своё тяжёлое тело и вскарабкался обратно на крышу, зашуршал, скрываясь в печной трубе.
Остальные духи с опаской сторонились дворца. В могильной тишине они смотрели ему вслед.
Милош открыл дверь.
В темноте нелегко оказалось найти дорогу к покоям княжны. Милош поднялся по лестнице и остановился, пытаясь вспомнить, в какой стороне жила Мирослава.
Он прищурился, надеясь заметить всполохи золота.
Мохнатая лапа коснулась ладони. Чародей едва не закричал. Внизу, у самых ног, сверкнули яркие глаза домового. Он стал ростом с малого ребёнка и теперь едва доходил Милошу до колена.
– Веди, – он с трудом сдержал порыв отвращения.
Дух потянул направо, повёл мимо закрытых дверей. Порой половицы скрипели под ногами, но не слышно было ни голосов, ни храпа, ни одного постороннего звука. Весь дворец будто застыл.
Свободной рукой Милош повторял знаки заклятий, вспоминал уроки Стжежимира и размышлял, получится ли потянуть силу из домового, если понадобится.
Дверь в покои княжны оказалась приоткрыта.
Домовой нырнул в темноту и пропал.
Милош ступал как можно тише, опасаясь хоть звуком выдать себя раньше времени. Ещё не глазами, но сердцем он почуял, что пришёл слишком поздно. Тот теплящийся слабый огонёк, что горел в Мирославе, потух. Было темно и холодно.
Только редкие всполохи золотых искр разлетались в стороны от чёрного бездонного колодца.
Наконец Милош узнал, где видел прежде эту пустоту.
У
