разнузданной и бьющей через край лести и учиться марксизму.
3
Теперь Рутенберг всегда сопровождал Гапона. Начались переговоры с представителями разных партий. Он вскоре понял, что священник не разбирается в смысле и значении партий, их программах и различиях между ними. К нему подходили как к революционному вождю, и он рассказывал о событиях 9 января и своей программе объединения. Но непредвиденные вопросы ставили его в тупик, и Рутенбергу приходилось помогать Гапону выходить из неловкого положения.
Продолжительные переговоры окончились решением собрать конференцию из представителей разных партий. На ней должно быть рассмотрено предложение Гапона объединить все революционные партии и организовать боевые силы в России. Рутенберг уже в самом начале посоветовал ему не присоединяться ни к одной партии.
– Чтобы достичь цели, которую ты ставишь, нужно быть независимым политическим авторитетом. Иначе руководство той партии, к которой бы ты принадлежал, не позволит тебе стать во главе нового объединения.
– Умён ты, Пётр Моисеевич. Да мне и самому не хочется становиться рядовым членом. Когда я оказываюсь в обществе образованных людей, я теряюсь, я чувствую себя невеждой, мне нечего им сказать.
– Владимир Ильич и Георгий Валентинович тебе правильно советовали учиться, постигать марксистскую теорию. Они видят в тебе будущего вождя.
– Не нравится мне эта схоластика и фарисейство. Я люблю реальное дело, люблю вести людей за собой.
Чем больше Рутенберг узнавал Гапона, тем ясней становилось, что ему не хватает авторитета и компетенции, чтобы стать во главе предлагаемого им политического объединения. Он постепенно терял интерес к конференции и уже не видел возможности осуществить её решения. В Женеву продолжали прибывать активисты партий, бежавшие от усиливающейся угрозы ареста. В середине февраля приехал Савинков, и через несколько дней в квартире Азефа состоялось заседание Центрального комитета партии.
– Мы оказались не готовы к событиям 9 января, – сказал Чернов. – Я согласен с мнением Гапона: ни одна революционная партия на деле не присоединилась к его движению. Оно опередило нас и наши действия. Прежде всего, мы не обеспечили рабочих оружием, когда уже стало ясно, что мирным шествие не будет.
– Полностью согласен с Виктором, мы опоздали с вооружением народа, – подключился к разговору Савинков. – В Санкт-Петербурге напряжённая тишина, все притаились и ушли в подполье, ожидая реакции противной стороны. Пора начать работу, иначе нам не поднять ни рабочих, ни крестьян.
– Что ты предлагаешь? – спросил Евно Азеф.
– Следует незамедлительно учредить особую организацию для боевой подготовки масс. Начать, полагаю, нужно со столицы – Санкт-Петербург – оплот самодержавия. Потом распространим это по другим городам России. Назовём её, предположим, Петербургским боевым комитетом.
– Поддерживаю
