А пока Вы свободны.
– Надеюсь, так и будет, господин подполковник.
Рутенберг поднялся, сопровождаемый пытливым взглядом жандарма, и вышел из комнаты. Он понял, что никаких серьезных доказательств у полиции, как видно, нет, иначе его бы арестовали.
Но угроза ареста не миновала. Он стал в эти дни слишком заметной фигурой революционного движения, о нём говорили не меньше, чем о Гапоне. Руководство партии эсеров рекомендовало ему выбираться из России. Рутенберг решил ехать за границу вместе с Гапоном. У него самого были документы, но необходимо было обеспечить ими Гапона. Через несколько дней он взял билет на поезд и выехал из Санкт-Петербурга. В Москве он встретился с Савинковым, который передал ему для Гапона два паспорта, один российский, а другой заграничный. Рутенберг переслал ему их в деревню и указал места встречи с ним. Увы, в имении Хвостова его уже не было. Он оставил убежище, не дождавшись вестей от Рутенберга. По дороге Гапон разминулся с ожидавшими его лицами. Прибыв в Таурогген, он заключил сделку с контрабандистами и в конце января один без документов, перешёл русско-германскую границу на день раньше Рутенберга. В него стрелял пограничник, но промахнулся. Гапон ушёл невредимым.
Глава II. Страсти по Гапону
Первая эмиграция
1
Рутенберг прибыл в Женеву в начале февраля и остановился на квартире, ожидая прибытие Гапона. Но священник туда не явился, и он принялся сразу же расспрашивать знакомых о нём. На следующее утро он отыскался у Плеханова. Чувствующий свою ответственность за Гапона Рутенберг сразу отправился к нему.
Георгий Валентинович радушно поздоровался с Рутенбергом.
– Друг моего друга и мой друг, – сказал он, пожимая Пинхасу руку. – Вы послушайте, как он нашёл меня.
Гапон поднялся с кресла и подошёл к Рутенбергу. Они по-мужски обнялись, трепля друг друга по спине.
– Георгий Аполлонович, почему Вы не пришли по адресу, который я вам дал? – спросил Пинхас.
– Я не смог его найти. Я не знаю языка и два дня ходил по городу беспомощный и измученный. А до этого пересёк всю Европу, опасаясь быть узнанным и арестованным, – начал свой рассказ Гапон.
– А как ты оказался здесь?
– Шатаясь по Женеве, я случайно увидел надпись на русском языке и зашёл внутрь. Оказалось, что это русская библиотека. Я подошёл к библиотекарю и назвал своё имя. Он вдруг обрадовался и, закрыв библиотеку, проводил меня сюда. А Георгий Валентинович встретил меня очень тепло и обо всём расспросил.
– Он рассказал, что своим спасением и бегством из России обязан Вам, Пётр Моисеевич, – сказал Плеханов.
– Отец Георгий создал первый профсоюз «Собрание русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга», объединивший десятки тысяч членов, а потом повёл сотни тысяч к Зимнему дворцу, – произнёс Рутенберг. – Он стал истинным вождём будущей революции. Разве я мог его оставить у Нарвских ворот среди раненых и убитых?
Гапон
