поединок явно следовало поскорее заканчивать.
Я перехватил очередной сильный укол, мягко пустил его мимо и в низком широком выпаде вонзил свою шпагу глубоко в бедро гасконца. Он пытался отбить мой укол кинжалом, но, конечно, не успел. Я не хотел колоть так глубоко, но он совершил непредвиденное встречное движение. Я выдернул клинок, для чего пришлось приложить изрядное усилие и вернулся в стойку, но надобности в этом уже не было. Гасконец сделал два неуверенных шага назад, лицо его стремительно бледнело необыкновенной мертвенной бледностью, а затем как-то быстро осел и свалился на землю бесформенной кучей. Я растерянно посмотрел на остриё своего клинка.
– Берегись! – вдруг отчаянно крикнул кто-то позади меня.
Я обернулся и успел увидеть оскаленное ненавистью лицо, в котором не сразу узнал слугу гасконца, а также успел заметить кинжал в его руке. Позади этого лица виднелась бородатая физиономия кузнеца. В следующий миг увесистый кулак ударил слугу в висок, и тот как подкошенный рухнул к моим ногам.
Я отступил, переводя взгляд с одного лежащего тела на другое.
– Благодарю вас, месье, – сказал я кузнецу.
Он, тяжело дыша, смотрел в сторону двух оставшихся всадников. Я тоже обернулся к ним.
Тот, кого гасконец именовал герцогом, уже успел соскочить с лошади и склонился над товарищем.
– Ну что вы смотрите?! – крикнул он нам. – Воды скорее!
Кузнец кивнул и убежал. Я подошёл к лежащему на земле гасконцу, всё ещё сжимая в руке эфес шпаги.
– Что с ним? – спросил я у герцога. – Я ведь лишь в ногу его ранил?
– Видимо, славно ранили, – ответил он приятным мелодичным голосом.
Сняв перчатку, герцог коснулся бледной щеки гасконца.
– Бедный Жером. Недооценил соперника. Если бы он отнёсся к вам серьёзнее, юноша, вам бы не поздоровилось. Жером – одна из лучших шпаг Франции.
– Что же. Значит, мне повезло, ваша светлость. Но что с ним?
– Думаю, простой обморок. Крови немного… Я видел подобное на полях сражений, когда мужественные люди падают в обморок от ран, которые кажутся не особенно серьёзными. И когда остаются в сознании с разорванным надвое телом. Вижу недоверие в ваших глазах, но я с юных лет принимаю участие в сражениях. И до сей минуты Господь берег меня.
– Я тоже готов сражаться за короля! Потому и еду… Война ведь…
– Да, – кивнул герцог, вглядываясь в меня внимательнее. – Снова война.
К нам поспешно подошёл кузнец с кувшином. Герцог забрал у него кувшин, плеснул в ладонь воды и брызнул ей в лицо гасконца. Затем повторил. Веки лежащего дрогнули, и он открыл глаза.
– Что? – с недоумением спросил гасконец озираясь.
Затем наткнулся взглядом на меня и глаза его сощурились.
– Проклятье! – воскликнул он. – Что со мной?!
Затем он попытался вскочить,
