белыми пропеллерами, которые могли по-настоящему вращаться. Пропеллеры и капкейки Аликс сняла для Инстаграма крупным планом (настолько крупным, что эти кадры теоретически могли быть сделаны где угодно, на том же Манхэттене). Несколько воздушных шариков Питер вынес на крыльцо и скотчем прикрепил к стеклу, маскируя дыру в окне. Когда Аликс выглянула наружу, он спросил: «Это тупо, да?» Она помотала головой, чувствуя к нему тепло и печальную нежность. Она знала: то, что он сказал в сюжете, было не нарочно, на самом деле Питер так не думал. «Нет, – ответила она. – Это не тупо».
Поднявшись наверх, Аликс надела просторный джинсовый комбинезон и распустила волосы. Питер, застегивая рубашку и ремень, пел лежавшим на кровати Брайар и Кэтрин «Малыша Белуху». Между «глубоко-глубоко» и «где плавают дельфины» он заглянул в ванную:
– Она все же придет помочь, да?
Аликс посмотрела на него в зеркало, крася нижние ресницы.
– Сказала, что да.
Эмира появилась ровно в одиннадцать сорок пять.
У нее был свой ключ, и, услышав звук захлопывающейся двери, Питер и Аликс переглянулись поверх детских голов. Брайар, уже в деньрожденном темно-зеленом брючном костюме, походила на героя массовки «Лучшего стрелка»; Кэтрин была втиснута в комбинезончик небесного цвета. Аликс сунула в руки Питеру золотую заколку с крылышками, сказала: «Дай нам минутку» – и ринулась вниз, на два лестничных пролета. Эмира вешала рюкзак на крючок. Темные джинсы, длинные волосы заплетены в нетугую косу, глаза густо подведены.
В первую свою неделю у Чемберленов Эмира повела Брайар на рисование. С вязаного кардигана оверсайз, в котором пришла Эмира, краска ни за что бы не отстиралась, и Аликс предложила ей одну из множества своих белых футболок поло «Собственный почерк». «У меня их тонны, а у вас тот же размер, что и у моих бывших стажерок, – сказала она. – Может, конечно, на вас и великовато, но, если вам удобно, носите их, пожалуйста». Футболки стали Эмириной униформой. Три раза в неделю, спускаясь вниз, Аликс заставала Эмиру натягивавшей белую футболку. Перед уходом Эмира вешала ее на крючок в прихожей. И пока Аликс пробиралась к ней сквозь бумажные самолетики, у нее внезапно сжалось горло от трогательности этой традиции. Когда она шагнула на нижнюю ступеньку, Эмира сказала «здравствуйте» и вытащила косу из-под футболки.
– Здравствуйте. Привет. – Аликс стояла перед Эмирой, обхватив себя за локти. – Можно… можно я вас обниму?
Она сразу почувствовала, что это неумный порыв. На самом деле она не хотела, чтобы их первое объятие было таким, но делать нечего, раз она сама предложила. Эмира пахла маслом для тела, пережженными волосами, лаком для ногтей и дешевыми духами.
– Прежде всего, – сказала Аликс, отступая на шаг, – вы вовсе не обязаны были сегодня приходить, и я вам очень…
– Нет, что вы. Я рада. – Эмира повернулась к рюкзаку и достала из верхнего кармана тюбик гигиенической помады.
Аликс скрестила ноги и руки.
– Я даже не пытаюсь делать вид, будто понимаю,
