style="font-size:15px;"> Эмира поставила чашу на каминную полку рядом с бумажным самолетиком, на котором было написано: «Подарки приземляются здесь!» Пока Эмира поворачивала чашу, чтобы виден был оранжевый бантик, Аликс вспомнила. Да. Точно. Эмира спрашивала, можно ли подарить Брайар на день рождения рыбку, – спрашивала их обоих, ее и Питера, несколько дней назад. Аликс даже не подумала, что это может быть настоящая рыбка, потому что слушала вполуха, но вот пожалуйста: живая, золотая, плещется. Эмира заранее красиво обвязала крошечный аквариум ленточкой, но бантик по пути примялся, и теперь концы печально свисали.
Через две минуты после чересчур раннего появления первых гостей одного из них, трехлетнего, вырвало рядом с унитазом, и он разрыдался, растерянно подвывая. Едва все было вытерто и поток извинений иссяк, как явилась компания коллег Питера из «Новостей Филадельфии». Аликс включила музыку, подошла к двери и сказала: «Привет, мы, кажется, однажды уже встречались, я Аликс». (Знакомясь, она всегда произносила свое имя по слогам, А-ликс, подчеркивая «и» во втором слоге.)
Глядя на Питера, никто бы не догадался, что он старше Аликс на восемь лет, – подтянутый, живот не торчит, светлые волосы подстрижены по-мальчишески, – но в окружении его коллег Аликс вдруг почувствовала себя так, словно это к ее родителям пришли гости и она ждет не дождется, когда уже можно будет скрыться в своей комнате и смотреть клипы. На Питеровых сотрудницах были облегающие платья с пышными юбками и крупным цветочным принтом и туфли на платформе или лодочки на шпильках. Даже у единственной среди них чернокожей волосы были коротко подстрижены, начесаны и мелированы. К тому же эти дамы явно обожали массивные яркие ожерелья с крупными камнями и бусинами, словно для карнавальных костюмов. Мужчины в брюках цвета хаки и футболках поло все как один походили на повзрослевшего Кена, друга Барби.
Самой популярной темой беседы стало разбитое окно. Накануне, еще не зная о происшествии в «Маркет депо» и ожидая, пока полицейские допишут рапорт, Аликс беспокоилась: что, если коллеги Питера испытывают те же чувства, что и старшеклассники школы «Бикон Смит»? Вдруг его карьера в Филадельфии закончилась, не успев начаться… и вдруг его возьмут обратно в Ривердейл… это было бы в каком-то смысле круто, потому что означало бы, что она вернется в Нью-Йорк… Однако реакцией новостников на дырку в стекле оказалась странная, замешанная на злорадстве гордость за «свое поле». Создавалось впечатление, что Питера, новичка в их городе, дразнят и шпыняют, потому что так положено. Они требовали подробностей. Они хохотали и говорили: «Да не парься». Они чокались с ним пивными бокалами и говорили: «Добро пожаловать в Филадельфию!»
Никто из гостей слыхом не слыхал об Аликс и о «Собственном почерке». Прихлебывая газировку под «Кидз Боп» и Майкла Джексона, Аликс решила считать свою анонимность условием исследовательской задачи: разработать самопрезентацию, которая, может быть, пригодится для текста на суперобложке (этот текст был одним из множества дел, к которым она пока даже не подступалась). Однако все ее попытки описать себя потерпели
