так и думал, что с бизнесом тебе помог дед, – сказал он на поминках так тихо, чтобы никто не слышал, – иначе бы ты не отказался от квартиры, правда, братишка?
– Отказался бы, – не согласился я, – я старше и уже успел что-то заработать, а ты пока еще нет. Тебе нужнее.
– Только не надо строить из себя мецената, – огрызнулся Виталик, – ты просто испытываешь чувство вины, что тогда дед тебе помог втайне от всех нас, и теперь ты в шоколаде, а я, как ты сам заметил, еще нет. Тебе просто стыдно еще и на эту хату руку наложить.
В тот день, вовсе не предназначенный для ссор и споров, мы не поругались, но появилась некая трещина в наших отношениях. Получалось, что я и правда пытаюсь выглядеть благодетелем, а Виталик чувствует себя при этом оскорбленным. Мне этого не хотелось, я дорожил отношениями с ним, но трещина все же залегла, он перестал первым звонить мне, на свои дни рождения всегда оказывался где-то в отъезде. Мы по-прежнему встречались у родителей и у меня в ресторанах на праздники, я был на крестинах его сына Артема, но прежняя близость стала улетучиваться.
Когда мама завела разговор о том, чтобы собрать нас всех в одном особняке, я сначала яростно сопротивлялся, но постепенно она закладывала мне в сознание мысль о том, что это может вновь соединить нас с братом. Я не знаю, на что рассчитывала мама, но у нее с Виталиком давно все пошло наперекосяк, и я подозревал, что она сама хочет вновь сблизиться с ним и наладить отношения. Наш Виталик всегда был красивым парнем. У него ровные белые зубы, большие влажные карие глаза, темные, вьющиеся крупным локоном волосы, которые он всегда носил длинными, потому что понимал, засранец, как красиво они оттеняют его длинную шею. В юности и молодости у него было худое лицо и впалые, слегка недобритые щеки, что придавало его облику какой-то бунтарский и романтический вид. Ко всему этому он высок ростом и чертовски гибок от природы. Девушкам он не мог не нравиться. Как сказала мне когда-то одна из обманутых им подружек в минуту пьяной откровенности, «сексуальность струится из него потоком». С возрастом братишка, конечно, изменился, посолиднел и окреп силуэтом, но все равно остался таким же плейбоем и красавцем, каким был в юности.
Когда Виталик привел на Новый год за общий семейный стол свою невесту Викусю, мы все были в шоке. Но если папа отошел от потрясания довольно быстро – ему вообще все до лампочки, а я предпочел держать свои оценки при себе, то мама чуть не заболела. Хотя на сей раз маму можно было понять – лицезреть у себя в доме этакую Чиччолину оказалось бы по силам не каждой чопорной даме, получившей воспитание в строгие советские годы.
Я не ханжа, мне в общем и целом нравятся яркие женщины, но в Викусе все присутствовало с таким явным перебором, что воспринимать ее всерьез было просто невозможно. Когда она вошла, я, признаться, оторопел. Хорошо еще, что тогда у нас в гостях не было Борьки, иначе мы с ним, боюсь, не удержались бы в рамках приличий. Если б посмотреть
