оттуда максимальное количество шмоток, доступное ему по деньгам. Для изучения, конечно. И приобщения к будущей профессии.
Никто тогда не сказал Виталику ни слова. Это была его личная жизнь, и семья не считала себя вправе в нее вмешиваться, но маму явление Викуси надолго выбило из колеи. Ей было безумно стыдно за свою невестку: та не прочитала за свою жизнь и двух книг, не могла поддерживать никакие разговоры, даже если их темы были, казалось, несложными для ее понимания. У нее вдобавок ко всему прочему были дефекты речи: она не выговаривала некоторые буквы. Мама мечтала не о такой невестке для любимого младшенького сынули, но я в глубине души даже злорадствовал: вот до чего ты, милая, доруководилась. Когда в семье брата родился мальчик, Ксения Алексеевна немного успокоилась: в конце концов, чтобы иметь доступ к внуку, с наличием странной невестки так или иначе приходилось мириться.
Я понял, что на особняк мама возлагает большие надежды в плане обобщения и воссоединения семьи, потому как Виталик, в отличие от меня, к родителям наведывался нечасто. Причиной тому, конечно же, была Викуся, которая чувствовала себя в доме неуютно, и я подозреваю, что еще больше, чем мамино настороженное отношение, ее бесило снисходительное покровительство моей супруги. А Рита, несмотря на мои строгие предупреждения, все-таки обожала поддевать жену Виталика и никогда не отказывала себе в удовольствии построить общий разговор таким образом, чтобы подчеркнуть Викусино невежество. Поэтому когда мама в очередной раз завела песню про заселение в особняк общим семейным кланом, я ответил: «Хорошо!» При этом я был абсолютно уверен, что ни Виталик, ни его жена ни за что и ни при каких обстоятельствах не согласятся жить с нами со всеми большим цыганским табором. Брат слишком ценил самостоятельность, и я предполагал, что он не захочет, чтобы родители были в курсе особенностей его времяпрепровождения, которые так и не изменились с его буйной молодости. Алкогольные гулянки и полуночное шатание он из своего расписания так и не вычеркнул, даже став семьянином и отцом. Я считал, что нигде не работающая, праздная, недалекая Викуся уж тем более не согласится быть постоянно на виду у нашей семьи. Но неожиданно оказалось, что я сильно ошибался.
Викуся, как я уже сказал, нигде не работала, хотя попытки устроиться, надо отдать ей должное, когда-то предпринимала. Вернее, Виталик, используя свои многочисленные знакомства, свел ее с какими-то предпринимателями, у которых была сеть магазинов одежды. Викуся пошла на работу, но очень быстро выяснилось, что, кроме элегантного забрасывания ноги на ногу, когда она опускалась в кресло, и демонстрации изысканного маникюра при столь же утонченном курении, она не очень представляет, что еще она может делать в салоне модной одежды. А работы там было хоть отбавляй. Заказывать и принимать товар, отсортировывать брак, проводить скидочные кампании, работать с недовольными покупателями и их жалобами. Словом, рутинные дела, к которым
