в школьной форме, мужчинам в шляпах. Парки, магазины, мастерские, автобусные остановки, кинотеатры, больница, канал, паб “Зеленый дракон” – все выглядит празднично и беззаботно. И Рита внезапно понимает – в такие минуты жизнь прекрасна.
Подумать только, она, Рита, состоит из двух несовместимых частей, доставшихся от матери Эмилии и отца Георга. Мать и отец были разной породы. Мать с преувеличенным чувством долга, спокойная, но легко впадающая в уныние, отец – веселый, безответственный выдумщик. И дети тоже все поделили. Оттилия и Фред – уравновешенные и мрачноватые, Эльза, Эрнест и Мейбл – в отца, обожают музыку, игры, вечеринки с переодеваниями.
А я? В кого я?
– Прелестная погода. – Зеленщик вывел ее из задумчивости.
– Скоро будут заморозки, – сказала дама в рыбном.
Почти ничего не купила. Талоны на мясо кончились, а масло не по карману – свинские цены. Достаешь кошелек – и солнце тускнеет, и небо выцветает. Кексы… из золота они, что ли? Можно резать хлеб как угодно тонко, но в эту неделю не извернуться. Даже в войну было лучше: их эвакуировали в Вустер, она выращивала овощи и держала двух кур – ради яиц. В войну было лучше… Рита тут же устыдилась: как можно даже подумать такое! Никто, если окончательно не тронулся умом, не станет тосковать по тем временам. По вздрагивающим стенам бомбоубежищ, по выматывающему вою бомб, по ежедневным сводкам погибших. Обругала сама себя и двинулась домой, не задержавшись, как обычно, на площади – посидеть на скамейке и поболтать со знакомыми. Только не сегодня. Нет сил вникать в неурядицы других – своих хватает.
Кто-то набросал окурки в грядку у почтовой конторы. Годовалый ребенок в коляске с хрустальным кулоном соплей под носиком. Мимо прошел незнакомый мужчина, насвистывая I can dream, can’t I[6].
“А почему он не на работе?” – с внезапным раздражением подумала Рита.
Зеленый, несмотря на зиму, пригород внезапно показался неухоженным, колючим и негостеприимным. Люди смотрят на нее как на чужую, словно ее дом и ее гортензии вовсе ей и не принадлежат. Так, позаимствованы на время. А что ответить ему, когда он в очередной раз назовет ее расточительной? Ничего сложного, ответ готов: Ты даешь на хозяйство слишком мало. Неделя за неделей – слишком мало. Рита специально завела бухгалтерскую книгу, вписывала все расходы. Показывала Видалю: смотри, все до последнего пенса учтено, покажи, без чего мы могли бы обойтись? Как об стенку – нет, ты не заботишься об экономии, не умеешь вести хозяйство.
Ей не по себе в предчувствии неизбежной ссоры. День за днем, месяц за месяцем – на одну и ту же тему. Его красивые глаза леденеют. Постоянное недовольство стало третьим членом их семьи.
Еще этого не хватало – в щель двери вставлена записка без подписи.
Будьте любезны, не жгите мусор, пока я сушу белье. Простыни и наволочки пахнут дымом.
Она смяла записку, поставила до отвращения легкую сумку с продуктами на пол в
“Я могу мечтать, не правда ли” (
