на дрова, то ли на оборонительные нужды деревянные мостовые, без которых дороги превратились в смердящие лужи с кружащими вокруг канав полчищами мух.
Они свернули в переулок. Дорога здесь была укатана тяжелыми возами и размочалена копытами лошадей так, словно по ней каждый день туда-обратно сновала вся Золотая Орда. Вела она к кряжистому терему. При взгляде на него сразу становилось понятно, что главную заботу в жизни его хозяина можно описать одним словом – оборона. Пустая напыщенность или тонкая, а оттого всегда беззащитная красота его, похоже, занимали мало.
Их уже ждали. Охая, причитая и всплескивая руками, к малолетней пленнице тут же ринулся многоголосый бабий клубок. Скатился он с крыльца, что вело куда-то в левую часть хором, как будто русский народный хор – со сцены. Денис подумал, что их малолетняя попутчица от такого водопада внимания растеряется и, чего доброго, опять разревется. Но она удивила. С таким видом, будто ничего другого и не ждала, величаво позволила подхватить себя этому бабьему водовороту и утащить в сторону терема. Лишь у самых ступеней пискляво распорядилась, передавая кому-то собаку, чтобы ее накормили и ни в коем случае не вздумали обидеть. Потом-де проверю. Псина, впрочем, по обыкновению смотрела на любую ситуацию скептически и, как только почувствовала чужие руки, мигом взбеленилась, заворчала, принялась извиваться отчаянным угрем. А когда наконец ее от греха подальше отпустили, шлепнулась на землю, взвизгнула и метнулась, стремительно семеня короткими култышками, под какую-то телегу. Откуда принялась раздраженно и раздражающе лаять.
– Псаря кликните, пущай изловит! – вскрикнул кто-то из ансамбля нянек. Впрочем, видно было, что никого судьба дворняги не заботит и носиться ни с ней, ни за ней никто, скорее всего, не станет. А мигом преобразившаяся в важную барыню сердобольная девчуха, степенно взойдя на крыльцо, окруженная, по всему видать, привычным частоколом заботы и подобострастия, авторитетно развернулась и весомо отдала очередное распоряжение:
– Ярина, смени платье, вымойся и можешь пока отдохнуть. Как будешь нужна, пошлю за тобой.
Амазонка с растрепанной косой низко поклонилась и не разгибала спину, пока не хлопнула тяжелая дверь за последней нянькой.
– Извиняйте, ваша светлость, но баньку для вас затопим в другой раз, – недобро хохотнул кто-то из стражников. – Пока немытыми в порубе посидите.
– Ага, – под злые смешки подхватил другой, косясь на туго обтянутый длиннополым жупаном зад пленницы. – А платье можешь прям здесь начать менять. Заодно посмотрим, откуда у чертей хвост растет.
Удар получился хорошим. Прямо-таки добротным. Стервозная нянька разогнула из поклона спину и, продолжая движение, воткнула низ ладони в нос хохмача. Тот, хрюкнув, бухнулся на задницу. Из разбитого носа на усы обильно хлынула кровь.
– На свой пятак сначала глянь, хрюкало, – зло процедила цифровая склочница.
Остальные стражники шутку не оценили. Навалились, сбили с ног, воткнули лицом в землю
