два корвета, шхуна под австрийским флагом.
И убитые. В пять тысяч жизней обошлось тогдашнее упорство Ибрагим-Паше…
Вспоминал Путятин многое, но под конец, видимо, начав выдыхаться, принялся хвалить Англию, что не удивительно – наш адмирал был женат на английской мисс[46].
Это он напрасно хвалит. Не всем Англия нравится. В том числе и Ухтомскому. Тот снова нарушил перемирие с Путятиным и теперь ушел к себе, пригласив туда же «верных друзей», в число коих давно уже записан и я.
Из кают-компании «тайное общество» в лице Лермонтова, Гончарова, Ухтомского, Гулькевича и Посадского перебралось в каюту капитана. Там практически каждую ночь проходили «заседания». А вот и сама каюта. Большая, просторная, роскошно отделанная щитками из карельской березы. Убранство я тоже давно уже запомнил: клеенка во весь пол, большой диван, круглый стол, несколько кресел и стульев, ящик, где хранятся карты, ящики с хронометрами и денежный железный сундук. Все прочно, солидно, устойчиво и может выдерживать качку. По обе стороны переборок видны двери, которые вели в маленькие «подсобные помещения» – спальню и «ванную».
Едва «тайное общество» собралось, как немедленно вспыхнули разговоры о коварных, столь уважаемых Путятиным англичанах. Ну, сейчас Ухтомский волю даст эмоциям:
– …Морские силы Англии укрепил Кромвель, когда навигационным актом обеспечил морским торговцам преимущество перед иностранцами. Вот и расползлись эти морские торговцы по всем щелям, присваивая то, что плохо лежит…
– Дело не в наследии Кромвеля, а в нас, – возразил ему Посадский. – Мы слишком доверчивы и благодушны, а англичане живут, уверенные в своем превосходстве и праве утверждать свой флаг всюду, где плещется соленая водица… Эти хитрецы хотят играть, но так, чтобы мы были фигурами в их игре. Под Наварином помогать нам не спешили, как и их дружки французы. Пусть, дескать, русские сделают всю грязную работу, а мы на лаврах победителей Турции будем почивать. Но стоило нам впоследствии сразиться с турками самим и взять Мидию, как моментально прежние союзнички наши всполошились. Конечно, когда до Константинополя русскому штыку прямая дорога пролегла…[47]
– Американцы не лучше англичан. Два сапога пара. Говорят, молятся, едят одинаково и столь же одинаково ненавидят друг друга, сталкиваясь в отчаянной борьбе за то, кто больше возьмет и кто больше обманет.
– Англичане все же хуже, – добавил Гулькевич. – Ведь Англия подобна шакалу.
– Шакалу? – спросил Гончаров.
– Именно шакалу. Наглому, надменному, бессовестному шакалу. И уж если этот шакал вцепится своими клыками в какую-нибудь овцу, то участь ее незавидна. Клыки начинают терзать несчастную жертву. Возьмем тот же Китай. Вы бывали в Шанхае?
– Нет.
– А вот я бывал и увиденное там запомнил хорошо. Шанхайские англичане считают китайцев
Женой адмирала Путятина (с 20 июня 1845 года) действительно была англичанка Мэри Ноульс (Mary Knowles) – дочь начальника департамента Английского морского управления.
В ходе русско-турецкой войны (1828–1829) 9 августа 1829 года командующий действующей армией генерал-фельдмаршал Иван Иванович Дибич-Забалканский направил командующему Черноморским флотом адмиралу Грейгу депешу с предписанием взять крепость Мидию. В ходе военных действий 17 августа крепость пала. Перед русскими войсками открылась дорога на Константинополь.
Опасаясь полного разгрома Порты, послы Австрии, Великобритании и Франции направили Дибичу письмо с предложением условий мира между Россией и Турцией. Командующий отклонил предложение, тем не менее выразив готовность вступить в непосредственные переговоры с турками о заключении мирного договора. За отказ правительства этих стран отдали приказ своим морским ведомствам о защите Константинополя. Английская, французская и австрийская эскадры (40 кораблей) подошли к Дарданеллам. Разгневанный Николай I приказал Дибичу в случае попытки иностранных кораблей войти в пролив открыть артиллерийский огонь. Возникла угроза европейской войны на невыгодных для России условиях: армия могла противопоставить союзникам не больше двадцати тысяч войска. Эти обстоятельства вынудили Дибича начать переговоры в Адрианополе, завершившиеся Адрианопольским мирным договором 1829 года.
