1850 г. Тургенев был человеком другого мировосприятия – и других художественных установлений: общение с ним Фета, продолжавшееся более 30 лет, постоянно было чревато «несогласием». Это эстетическое противостояние выразилось опять же нетрадиционно: не в критических выступлениях и не в поэтических манифестах, а в дружественной «помощи» в издании известного лирического сборника. Внешне Фет в этом противостоянии («один в поле не воин») проиграл. Но в «проигрыше» этом он сумел продемонстрировать те потенциальные возможности своего поэтического пути, которые сделали его «чистую» лирику востребованной в ХХ столетии.
«Поэтическая судьба Фета – исправлять свои произведения по указаниям “пестунов” – настолько постоянна на протяжении всего его творческого пути, что причиной ее может быть только своеобразная потребность его творческой личности. Фет не доверял себе в критической оценке своих произведений, ему были необходимы сторонние указания, и, как для Бальзака творческий акт мог окончиться только на печатных гранках, после нескольких перепечаток редакций, данных в набор, – так для Фета он кончался только после учета реакции первых редакций стихотворений на избранных “ценителей”»12. Но истоки этого своеобразного ощущения были вовсе не в творческой неуверенности поэта. Не то чтобы он «не доверял себе»; напротив – вполне доверял. Просто он очень рано ощутил, что его критерии творчества как-то уж очень разнятся с восприятием большинства современников – и это большинство считает «неясным» («обвинительный приговор поэта»!) именно то, что, по его разумению, просто и прозрачно. Отсюда и возникала необходимость «проверить» на вкусе «публики» то, что у него получилось. Из «публики» выбирались отдельные, тонко чувствующие поэзию и доброжелательные, «знатоки» – именно потому, что со «знатоками» проще иметь дело.
Фет предпочел не отстаивать собственную поэтическую логику – и тем самым поставил будущих текстологов в весьма затруднительное положение. Возник характерный парадокс – противоречие между формально выраженной «последней авторской волей» и действительной семантикой фетовского лирического творчества. «Последняя авторская воля формально за изданием 1863 г.», – констатировал Б.Я. Бухштаб. Более того, даже если подвести какую-то теоретическую базу и не учитывать те же «тургеневские» изменения (а такого рода издания Фета время от времени предпринимаются), то и в этом случае работу по изданию нельзя осуществить полностью и последовательно. Именно по этой причине Б.Я. Бухштаб в 1959 г. отказался от частичного восстановления собственно фетовских текстов, проведенного им в 1937 г. (тогда для четырех десятков стихотворений была принята в качестве основной не поздняя, а ранняя редакция). Такая операция, действительно, «не обеспечивает вполне объективных результатов»: в выборе основного текста «неизбежно сказывается вкус редактора», о чем мы уже писали выше. Но значит ли это, что мы должны следовать вкусовым симпатиям
