работать; возможно, наконец, что причиной всему был возраст, ведь в ту пору ему стукнуло 64 года. В остальном же он отличался стройностью. Смуглый цвет кожи оттенял румянец на щеках; изящный рот, весьма благородно очерченный нос, круглый выпуклый лоб, горящие глаза. Те складки, которые обыкновенно спускаются от ноздрей к уголкам рта и придают особую приметность лицу, выказывали его величайшую чувствительность и даже придавали несколько страдальческое выражение. Благодаря глубоко посаженным глазам и опущенным ресницам в лице его читалась некоторая меланхолия; резкие морщины на лбу выражали мировую скорбь, зато множество мелких морщинок вокруг глаз, напротив, сообщали его лицу веселость и даже некоторую едкость; когда он смеялся, глаза совершенно утопали во впадинах. Различные страсти поочередно отображались на лице его в зависимости от темы разговора, оказывавшей то или иное воздействие на его душу; но и в спокойном состоянии лик его хранил печать всех этих переживаний, и в выражении его было что-то неизъяснимо любезное и одновременно утонченное, трогательное, побуждающее как к состраданию, так и к почтению.
Рядом с ним стоял шпинет14, и он то и дело наигрывал на нем различные мотивы. Всю обстановку комнаты составляли две узкие постели, обтянутые, как и стены, грубой бумажной материей в бело-голубую полоску; комод, столик и несколько стульев. На стенах висел план леса и парка Монморанси15, где он проживал, а также картина с изображением английского короля, в прошлом его благодетеля16. Супруга его сидела и пошивала белье17; в подвешенной к потолку клетке распевал чиж; воробьи прилетали клевать хлебные крошки с подоконников растворенных на улицу окон; что касается окон передней, то на них громоздились ящики и горшки с растениями, но не культурными, а дикими. Царившие в доме чистота, умиротворенность и простота доставляли неподдельную радость.
Он стал рассказывать мне о своих путешествиях, а затем разговор перешел к свежим новостям; засим он зачитал мне свой ответ на письмо г-на маркиза де Мирабо18, который втянул его в политический спор. В ответном письме он умолял Мирабо не заставлять его более участвовать в литературных распрях. Я завел с ним разговор об его сочинениях и заметил, что предпочитаю всем остальным «Деревенского колдуна»19. Мне показалось, что мое мнение весьма обрадовало его. «Я также предпочитаю это свое сочинение всем прочим», – сказал он. Вслед за этим Руссо показал мне собранную им коллекцию всевозможных семян, которую он разместил во множестве мелких коробочек. Я не смог удержаться, чтобы не заметить, что никогда в жизни не встречал человека, который сумел бы собрать столь обширную коллекцию семян и одновременно располагал бы столь скромными земельными угодьями20. Это мое замечание рассмешило его. Когда мы собрались уходить, он проводил нас до лестничной площадки.
Несколько дней спустя он явился ко мне с ответным визитом. На нем был круглый, обильно напудренный и завитый парик, нанковое платье
Разновидность домашнего клавесина.
Руссо проживал в городке Монморанси (13 км к северу от Парижа) с Терезой Левасссёр в 1757–1762 гг. В «Исповеди» он именует эту местность «райским уголком». Ныне здесь находится Музей Руссо.
В январе 1766 г. Руссо прибыл в Англию и провел здесь 16 месяцев; чем дальше, тем более негативно воспринимал он эту страну. По ходатайству Д. Юма король Георг III с неохотой выделил французскому философу стипендию.
Тереза Левассер была профессиональной белошвейкой. Ср. свидетельство еще одного посетителя, в тот же период побывавшего у Руссо, – герцога де Круа: «На протяжении всей нашей беседы, которая длилась добрых два часа… супруга его сидела подле него и шила».(Journal inédit du duc de Croy. P., 1907. T. III, p. 17). (http://books.google.fr/ books?id=Fv7RJlCbk5AC&pg=PA428&lpg=PA428&dq=rousseau+les+tuileries& source=bl&ots=3ck38u56ly&sig=ERGz1JJqAb797EwS0Xj0-vMH9vw&hl=fr&ei= 4kLCTrXwIZP64QS5n7SsDQ&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=7&ved =0CEgQ6AEwBg#v=onepage&q=rousseau%20les%20tuileries&f=true).
Переписка Руссо со знаменитым французским политиком и трибуном началась в 1757 г.; Мирабо посылал своему корреспонденту книги по ботанике. Для Жан-Жака было характерно глубокое уважение к личности Мирабо, но одновременно и несогласие с политическими воззрениями автора «Опыта о деспотизме», вышедшего в свет одновременно с «Общественным договором», в том же 1772 г., когда Сен-Пьер впервые посетил Руссо. Точно так же и Мирабо очевидным образом дистанцировался от представлений Жан-Жака относительно «естественного состояния».
Первая постановка комической оперы «Деревенский колдун» состоялась 18 октября 1752 г. в Фонтенбло, в присутствии короля (соответствующий эпизод изложен в восьмой книге «Исповеди»).
Осуждение крупных помещиков звучит в «Эмиле» и «Новой Элоизе».
