чайная церемония?
Рита удовлетворенно улыбнулась и повернулась к нему. Его голубые глаза сверкали бешенством. Черт, это было даже красиво!
– Считаешь, уставшая женщина после целого дня с маленьким ребенком не имеет права на чашку чая? – невинно спросила она.
– Считаю, что если этой женщине забота о ребенке настолько в тягость, она может прямо сейчас идти на все четыре стороны. Я ей еще и доплачу за это!
– Подкуп, значит. Занятно! Интересно, что бы на это сказала твоя сестра?
– Планируешь нажаловаться? – нехорошо прищурился Марк, а Рита тяжело вздохнула.
Ей надоело ходить вокруг да около. В конце концов, не один Рихтер тут устал, она тоже задолбанная дальше некуда. А ведь ночью опять же нормально не поспишь – надо кормить обжорку по имени Арсений.
– Так, Рихтер, – решительно сказала она. – Давай честно. Если б не Марта, я бы тебя уже давно попросила с вещами на выход. Но она моя подруга, я люблю ее и Арсения…
Марк недоверчиво хмыкнул, но Рита продолжала.
– … и исключительно ради них я согласна терпеть тебя здесь. Давай уже до чего-нибудь договоримся, и я пойду спать.
– Давай, – Марк твердо на нее взглянул. – Я сплю в своей комнате.
– Кто бы сомневался, – фыркнула Рита. – Я буду в спальне Марты или в детской, по обстоятельствам. Так, теперь пройдемся по обязанностям. Я убираюсь в этих комнатах, плюс кухня. Ты моешь ванную с туалетом, зал и свою комнату.
У Рихтера вытянулось лицо.
– А нельзя просто пригласить клининг? – вежливо уточнил он.
– Любой каприз за ваши деньги, – пожала плечами Рита. – Но пусть приходят тогда, когда мы гуляем.
– Я решу этот вопрос, – кивнул Рихтер, и она вдруг испытала к нему небольшую – очень, очень небольшую, буквально крохотную! – благодарность. Без уборки реально будет проще.
– Про еду…
– Я себе буду заказывать, – перебил ее он.
– Вот и прекрасно, – буркнула Рита. – За собой только не забывай убирать на кухне. Увижу мусор на столе или грязные тарелки, отнесу к тебе в комнату и сложу горкой на кровати.
Рихтер смотрел на нее как на диковинную зверушку – с каким-то веселым изумлением.
– Я и забыл, какая ты невыносимо наглая.
– Поправочка: я еще хуже, чем ты помнишь, – оскалилась Рита. – Подросла, знаешь ли. Опыта набралась.
– Вижу. – И он обвел ее беззастенчивым взглядом сверху донизу. Откровенным, неприятным, по-мужски оценивающим взглядом. И Рита, несмотря на то что была в длинных домашних штанах и свободной футболке, вдруг почувствовала себя голой.
– Че пялишься? Нравлюсь? – как-то по-дворовому огрызнулась она. Словно опять стала худой нескладной девчонкой с торчащими ушами, кривыми зубами и в дешевых тряпках. Девчонкой, у которой из достоинств – только наглость
