Мендель, с которым у Шамеса сложились особые отношения. Оба были шинкарями, только Шамес держал свою кнайпу на въезде в город, а пивная Менделя пряталась в закоулках «Шанхая», районе, прозванном так из-за жившей там бедноты.
Народец, обосновавшийся в «Шанхае», ясное дело, был со всячинкой, и, как догадывался хозяин кнайпы, Мендель имел кое-какие делишки с этими криминальниками, но Шамес не осуждал приятеля, а наоборот, частенько оказывал ему услуги, тем более, что тот очень даже неплохо оплачивал такую негласную помощь.
Вот и сейчас Мендель, едва поздоровавшись, выложил на шинквас один за другим двенадцать золотых ещё царских червонцев. Такой вид оплаты несказанно удивил Шамеса, и он, догадываясь, что что-то случилось, наполнил рюмку и подвинул её приятелю:
– Выпей…
– Только это и остаётся, полный расчёт, а дальше кто знает… – Мендель навалился грудью на шинквас и медленно по глоточку, начал пить.
Такое поведение Менделя окончательно сразило Шамеса, и он громко закричал:
– Рива-а-а! – а когда обеспокоенная племянница заглянула в зал, распорядился: – Закрывай кнайпу…
Девушка недоумённо глянула на бутылку и вышла, а Шамес достал ещё рюмку, подхватил водку, перенёс всё это с шинкваса на ближайший столик и потащил туда же Менделя.
– Идём, имею к тебе один вопрос…
– Какой?.. – Мендель послушно сел за стол и взял налитую хозяином рюмку.
– Почему это? – Шамес показал на шинквас, где так и остались лежать червонцы. – Ты считаешь…
– Да, да, да, – Мендель сам налил себе водки и, глядя Шамесу прямо в глаза, сказал: – Моисей, это те деньги, которые только и будут цениться в самое ближайшее время.
– Значит… – начал Шамес, но Мендель оборвал его:
– Да, оно самое! Поскольку такое один раз мы уже пережили, я не стал дожидаться, пока новая власть придёт ко мне, и сам закрыл дело. Так что нам теперь думать надо…
– Ты что, как кое-кто из наших, собрался на ту сторону? – Шамес наклонился к приятелю.
Он уже слышал, что немцы недавно разрешили проезд через демаркационную линию, и многие, в том числе и некоторые евреи, стали перебираться назад в Польшу. Но то, что даже хитрюга Мендель тоже собрался ехать, удивило Шамеса, и тот, поняв, что дружок ждёт пояснений, сказал:
– Знаешь, Моисей, там у еврея должно быть очень много денег, а здесь, наоборот, лучше всех голодранцу, вроде твоего Зямы, но мы-то с тобой не то и не другое, и вдобавок, как говорится, имеем дело, значит, будут отыгрываться на нас…
Они встретились взглядами и без слов поняли друг друга. Посидев с минуту молча, не сговариваясь, снова взялись за рюмки и выпили сначала раз и ещё раз. Потом выпитая натощак водка ударила Менделю в голову, и неожиданно он, уставившись в одну точку, затянул «Хава нагилу», а тоже изрядно наклюкавшийся Шамес сразу начал ему подпевать…
Селяне как всегда были заняты своими делами,
