котором дырочку проделывать не жаль,Не орден, не звезда Героя –
Одна медаль, всего одна медаль,
Одна медаль…
Медаль он надевал не для парада,
Так каждый день носил ее с войны.
А нам казалось: что там за награда…
Не понимали мы ее цены.
Работал, жил и не просил покоя.
Знал по себе, как закалялась сталь…
Не орден, не звезда Героя –
Одна медаль. Всего одна медаль,
Одна медаль…
И если даже время лечит раны,
Оно не избавляет от вины.
Поклон вам низкий, наши ветераны
Той самой необъявленной войны.
Пусть общей памятью святою –
В музее места лучшего не жаль, –
Как орден, как звезда Героя, –
Одна медаль, всего одна медаль,
Одна медаль…
В окно вползает утро
В окно вползает утро.
Пять часов. Но петухов
Не слышно голосистых.
Ворон охрипших рой готов
Руладой вас будить басистой.
А вслед десятки голосов
Пернатых с трелями и свистом…
Каков он будет – день? Каков?
Пусть будет радостным и чистым.
У речистых ручьев ракиты
У речистых ручьев ракиты
Со времен еще наших дедушек
Не водой дождевой омыты,
А слезами брошенных девушек.
Листьев их резные ланцеты
Попривыкли десятилетьями
Всхлипы девичьи и фальцеты
Приглушать своими соцветьями.
Те приходят к ручьям, где ракита,
Не за грибом лесным, за ягодой.
Когда горе слезой омыто,
В тучах виден краюшек радуги.
На весах любви
Сегодня любишь, завтра ненавидишь.
Весы, качели, парадокс.
В чугунный колокол любви случайно затесался
ненужный серый грязный кокс.
Что, музыка любви? Даешь ты сбои?
Подводишь нас, скрипичный ключ?
Был Мендельсон. И в танце было двое.
И пенился в бокале солнца луч.
А кокс уже не серый, белый,
звон свадебных колоколов угас,
И до друг друга никакого дела,
и повести печальнее рассказ.
Без яда, без рапир – другие сроки, другое время на дворе.
Но крики, причитанья, склоки –
так каждый день в твоем календаре.
Кто виноват в том? Женщина? Мужчина? Черт? Дьявол?
Или божество?
В природе есть на все свои причины,
но кто познает человека естество?
И если далеко нам до погоста, ты думаешь,
как дальше будешь жить.
А это, в общем, очень просто,
когда ты ненавидишь, уходить.
Да, не вернуть уж больше чувства,
себя ты не заставишь полюбить.
Но нет, наверное, трудней искусства:
любить, любить, но уходить.
Искать отправился…
Шел человек по жизни, шел, насвистывал,
Шептал стихи, но не записывал.
Хоть
