style="font-size:15px;"> – А зачем сделала?
– А зачем ребята сыграли зейбекико? Вдохновение не спрашивает нас, зачем то или это, а просто делает через нас то, что считает нужным.
– Да, я тоже подумал, что греческая народная музыка сейчас неуместна.
– Вся музыка – народная. Народ – это прежде всего люди, не греки и не турки, а люди с сердцем и душой. Если, конечно, душа ещё осталась.
– И ты хотела отвлечь?
– Напомнить, что все мы люди. Иногда через красоту песни и танца это получается…
– А в итоге, запомнили…
– …Что гречанка танцевала турецкий танец…
– А потом ушла гулять с турком.
– Думаешь, они заметили и это? Город большой.
– Город большой, а базар маленький. Утром у нас все всегда уже всё про всех знают.
– Значит, тогда у меня точно нет шансов остаться.
– Я не могу тебя отпустить.
– Меня не отпускай, отпусти Агапи.
– Но она же не уедет без тебя!
– Нет. И мы уедем вместе. Но тебе не придётся отпускать меня.
– Не уезжай!
– Я и не уезжаю. Я убегаю.
Небо посветлело, затем порозовело и постепенно начало вбирать в себя всё больше золота, чтобы выпустить на свободу солнце.
Мурат, словно в последний раз, прижал Анну к себе: запечатанные годами и так внезапно освобождённые чувства переполняли его сердце.
– Seni seviyorum, Sensiz yaşayamam, Seninle her zaman olmak istiyorum!*.
– Я знаю, Мураджим, я знаю. Σε αγαπώ περισσότερο από τη ζωή! Δεν ξέρω πως να ζω χωρίς εσένα!**
– Зачем ты это говоришь? Ты же знаешь, что я не понимаю по-гречески! Скажи на турецком!
____________
*Я люблю тебя, я не могу жить без тебя, с тобой я хочу быть всегда…
**Я люблю тебя больше жизни! Я не знаю, как буду жить без тебя.
____________
Но Анна только грустно вздохнула, провела тыльной стороной руки по щеке Мурата и поднялась с земли, вместе с улыбкой пытаясь стряхнуть с себя непрошенную печаль:
– Не лежи в росе на рассвете – спину застудишь.
И ушла через сад, чтобы войти с крыльца, обогнув дом.
В шесть утра Агапи и мужчины уже не спали: сидели в пустой таверне, ожидая, когда придёт хозяин и соберёт с них плату за проживание. Анна, успевшая быстро собраться, чтобы не задерживать отплытие, стояла рядом. Мурат медлил, пытался оттянуть неизбежное, считал, просил Анну ещё раз проверить, ничего ли она не забыла. Мужчины, стараясь не смотреть Мурату в глаза, сообщили Анне, что будут ждать её возле лодки на причале, и ушли. Агапи увязалась за ними.
И слава Богу.
«Жди меня здесь», – сказал Мурат, так и не взяв денег. Сказал и, как юнец, взбежал по лестнице наверх, на второй этаж. Минуту назад он всё решил. Хватит жить предсказуемой банальной жизнью, хватит тратить время в таверне: всю юность он мечтал о приключениях, о море, о любви – и вот теперь всё это ждало его. Ждало, как Анну её лодка из Трапезунда.
Мать
