бутылку вина, и Жоржет стала шутить. Она улыбнулась, показывая все свои испорченные зубы, и мы чокнулись.
– Ты, в общем, славный малый, – сказала она. – Свинство, что ты болен. Мы бы поладили. А что с тобой такое?
– Я был ранен на войне, – сказал я.
– Уж эта проклятая война!
Мы, вероятно, пустились бы в рассуждения о войне и решили бы, что она приводит к гибели цивилизации и что, может быть, лучше обойтись без нее. С меня было довольно. Как раз в эту минуту кто-то крикнул из первой комнаты:
– Барнс! Эй, Барнс! Джейкоб Барнс!
– Это мой приятель, – объяснил я и вышел.
За длинным столом сидел Брэддокс с целой компанией: Кон, Фрэнсис Клайн, миссис Брэддокс и еще какие-то незнакомые мне люди.
– Едем танцевать, да? – спросил Брэддокс.
– Куда танцевать?
– В дансинг, конечно. Разве вы не знаете, что мы снова ввели танцы? – вмешалась миссис Брэддокс.
– Поедем с нами, Джейк. Мы все едем, – сказала Фрэнсис с другого конца стола. Она сидела очень прямо и усиленно улыбалась.
– Конечно, он поедет, – сказал Брэддокс. – Идите сюда, Барнс, и выпейте с нами кофе.
– Хорошо.
– И приведите свою даму, – смеясь, сказала миссис Брэддокс. Она была уроженкой Канады и отличалась свойственной канадцам непринужденностью в обращении.
– Спасибо, сейчас придем, – сказал я. Я вернулся в заднюю комнату.
– Кто такие твои приятели? – спросила Жоржет.
– Писатели и художники.
– Их пропасть в этом районе.
– Слишком много.
– Слишком. Хотя кое-кто хорошо зарабатывает.
– О да.
Мы кончили ужинать и допили вино.
– Пойдем, – сказал я. – Кофе будем пить с ними.
Жоржет открыла сумочку и, смотрясь в зеркальце, провела несколько раз пуховкой по лицу, подкрасила губы и поправила шляпу.
– Идем, – сказала она.
Мы вошли в переполненную публикой комнату; Брэддокс и остальные мужчины за столом встали.
– Позвольте представить вам мою невесту, мадемуазель Жоржет Леблан, – сказал я.
Жоржет улыбнулась своей чарующей улыбкой, и мы все по очереди пожали руки.
– Скажите, вы родственница певицы Жоржет Леблан? – спросила миссис Брэддокс.
– Не знаю такой, – ответила Жоржет.
– Но вас зовут так же, – приветливо сказала миссис Брэддокс.
– Нет, – сказала Жоржет. – Ничего подобного. Моя фамилия Хобэн.
– Но ведь мистер Барнс представил вас как мадемуазель Жоржет Леблан. Разве нет? – настаивала миссис Брэддокс, которая от возбуждения, что говорит по-французски, плохо понимала смысл своих слов.
– Он дурак, – сказала Жоржет.
– Ах, значит, это шутка, – сказала миссис Брэддокс.
– Да, – сказала Жоржет. – Чтобы посмеяться.
– Слышишь, Генри? – крикнула миссис Брэддокс
