старалась, чем могла, помочь Ксении по хозяйству, в огороде и с детьми. Но та ревностно не давала «сопливой деревенщине» лезть в её образцовое по порядку и чистоте хозяйство, часто выпроваживая «приживалку» в сад позаниматься с детьми.
– «Альк, ты со своими деревенскими привычками и плебейскими замашками в моё хозяйство не лезь! Ты же училка! Так и занимайся с детьми! У тебя это лучше получается!» – иногда хамила она младшей по возрасту представительнице деревенской интеллигенции.
Но неожиданно в этом поддержал свою жену и сам хозяин Борис Пётрович, постепенно сменив в критике и наскоках вечно занятую Ксению Алексеевну.
Поначалу Алевтина недоумевала:
– Как же так? Родные ведь! Должны друг другу помогать! И потом, мы же даём деньги и карточки на пропитание!? Да и сами часто покупаем продукты!
Но позже, проанализировав поведение Ксении и Бориса, Алевтина поняла, что виной всему, с одной стороны – жадность той, а с другой стороны – ощущение ими, якобы, своего сословного превосходства, смешанного с завистью к молодости и здоровью, к образованию и к реальному положению в обществе.
Из-за постоянных претензий Ксении и Бориса к Алевтине на объедание их семьи, та даже стала меньше есть. Да и принимаемая ею еда больше не лезла в горло молодой женщины. Но всё равно она, соблюдая такт и мудрость, не лезла с жалобами к мужу, пока терпя несправедливость и унижение. И вскоре запросилась обратно домой в Москву.
Пётр чувствовал, что что-то происходит между женой и семьёй брата. Но при нём те пока старались держать себя в руках, а Алевтина пока не жаловалась, несмотря на неоднократные допытывания мужа. И в середине июля, толком 9 июля не отметив день рождения Алевтины, супруги возвратились в Москву.
А в конце июля П.П. Кочет был вызван к руководству.
– «Здравствуйте, здравствуйте Пётр Петрович! – ответил на приветствие старший помощник В.М. Молотова Борис Фёдорович Подцероб – Проходите! С вами хочет побеседовать один… наш товарищ… из Совмина! Пойдёмте со мной!».
Он проводил Кочета в кабинет по соседству, где представил Кочета симпатичному усатому армянину лет тридцати пяти.
– «Агаянц Иван Иванович. Я недавно прибыл из нашего посольства в Париже!» – неожиданно на французском языке представился гость в штатском.
– «Пьер…» – начал, было, тоже по-французски, как его, бывало, называла мать, представляться Кочет, но был остановлен жестом.
– «Товарищ Кочет, я всё про вас знаю! Я подробно ознакомился с вашей биографией, потому я здесь! У меня к вам есть деловое предложение!».
Кочет насторожился, и даже, как ему самому показалось, нахохлился.
Тогда он ещё не знал, с кем и с чем имеет дело.
Ещё в мае 1947 года Постановлением правительства был создан Комитет информации (КИ) при Совете Министров СССР, объединивший внешнюю политическую и военную разведки. А его руководителем по совместительству был назначен министр иностранных дел В.М. Молотов.
