мог следовать легенде, которая превратила мать пророка в принцессу Деметии, а самого пророка в старости – в короля этой маленькой страны; тогда как продолжатели Робера де Борона придерживались континентальной традиции, заставив Вивиану держать его в плену в Броселиандском лесу. Но это раздвоение сюжета еще не значит, что действительно было два или три пророка по имени Мерлин.
Вкратце перечислим теперь, какие сказочные подробности добавлены в латинской поэме к тем, что уже содержались в Historia Britonum.
Мерлин теряет рассудок после битвы, в которой он видит гибель многих доблестных предводителей своих друзей. Городская жизнь его страшит, и, чтобы скрыться от всеобщих взоров, он углубляется в чащу Каледонского леса.
Fit silvester homo, quasi silvis editus esset.
[Стал он лесным дикарем, как будто в лесах и родился (лат.)].
Его сестра, королева Ганеида, посылает слуг на розыски. Один из них замечает его, сидящего возле родника, и ему удается привести его в чувство, произнося имя Гвендолоены и извлекая из арфы печальные созвучия:
Cum modulis citharae quam secum gesserat ultro.
[Звуком кифарных ладов, – ибо нес он кифару с собою (лат.)].
Мерлин соглашается покинуть леса и вернуться в город. Но скоро шум и суета толпы вгоняют его в прежнюю тоску: он хочет вернуться в лес. Ни слезы жены, ни мольбы сестры не могут его поколебать. Его заковывают в цепи; он плачет, он горюет. Потом внезапно, увидев, как король Родарх вытащил из волос Ганеиды запутавшийся там зеленый листок, он заливается смехом. Король удивлен и спрашивает причину такого приступа веселья. Мерлин согласен ответить при условии, что с него снимут цепи и позволят ему вернуться в леса. Обретя свободу, он сразу же раскрывает тайну своей сестры Ганеиды. Нынче утром она расточала ласки одному юному пажу на ложе из зелени, и один листик остался у нее в волосах. Ганеида настаивает на своей невиновности: «Как же верить хоть на малую толику, – говорит она, – словам безумца!» И чтобы доказать, как мало стоят подобные обвинения, она заставляет одного из придворных трижды переменить личину. Мерлин, отвечая на вопросы, предсказывает этому человеку три рода смерти. Предсказание исполняется, но гораздо позже[68], а пока что королева торжествует по поводу ложной мудрости ведуна. В романе о Мерлине мы найдем этот эпизод, ставший знаменитым.
Мерлин снова отправляется в лес. Видя, что он уходит, его жена и сестра как будто безутешны: «О брат мой, – говорит Ганеида, – что со мною станет, и что станет с вашей несчастной Гвендолоеной? Если вы нас покинете, нельзя ли ей поискать утешителя? – Как ей будет угодно, – отвечает Мерлин, – только ее избраннику лучше не попадаться мне на глаза. Я вернусь в день их бракосочетания и принесу свой подарок на вторую свадьбу».
Ipsement interero donis munitus honestis,
Dotaboque datam profuse Guendoloenam.
[Сам я, запасши даров почетных вдоволь, прибуду,
Чтобы богатой была невестой Гвендолоена (лат.)].
Однажды звезды указывают Мерлину, удалившемуся в лес, что Гвендолоена готовит себе новые брачные узы. Он собирает стадо ланей и коз, а сам верхом на олене приезжает
Надо заметить, что сэр Вальтер Скотт следом за старинным шотландским летописцем Фордуном совершил странную ошибку, отнеся это тройное пророчество о смерти одного и того же человека к самому Мерлину: «Мерлин, согласно собственному пророчеству, погиб сразу от дерева, земли и воды. Ибо, когда за ним гнались с каменьями крестьяне, он упал со скалы в реку Твид и напоролся на острый кол, поставленный там, чтобы натягивать рыболовные сети». И далее цитирует четыре стиха, из которых последние два принадлежат поэме Гальфрида:
Еще одно свидетельство той легкости, с какой преобразуются и искажаются предания. (Прим. П. Париса).
