позволили жителям восточных стран ЕС на несколько лет почувствовать себя настоящими европейцами, но этот достаток был обеспечен на одолженные деньги. Значительная часть населения жила не по средствам, за счет кредитов.
Однако в первой половине 1990-х годов основная часть населения стран региона за переход к рынку заплатила высокую социальную цену прежде всего снижением жизненного уровня. Негативными его последствиями стали также появление и быстрый рост безработицы, расширение зоны бедности, проблемы с доступом к образованию и здравоохранению, социальное неравенство, распад прежней системы социального обеспечения.
Однако уже во второй половине 1990-х годов зона бедности сократилась, а в середине 2000-х годов на волне высоких темпов экономического роста уменьшилась доля малообеспеченных социальных групп. В странах региона за 20 лет заметно возрос валовой национальный продукт на душу населения, рассчитанный по паритету покупательной способности, приблизившись к соответствующим средним значениям в ЕС-15. Данный тренд наиболее ярко проявился в Польше, Словакии, Словении, Эстонии, Латвии40.
В течение 20 лет в обществе получила распространение философия индивидуализма и консьюмеризма, утвердился приоритет денег и материальных ценностей. Все хотят иметь красивый дом и машину, во время отпуска отдыхать на престижных курортах.
Чехия достигла в 2008 г. самого высокого уровня жизни за всю свою историю. В настоящее время в этой стране заработная плата по уровню покупательной способности составляет 80 % от уровня США41. В Чехии за 20 лет покупательная способность населения выросла на 70 %. В 1989 г. расходы на продукты питания составляли 34 % всех расходов, в 2009 г. – 23 %. С 40 до 30 % сократились расходы на промышленные товары. Зато выросли затраты на коммунально-жилищные услуги: в 1989 г. они составляли менее 10 % всех расходов, в 2009 г. – более 20 %. Цена билета на общественный транспорт в Праге увеличилась в 26 раз42.
Однако в ряде стран социальная ситуация остается сложной. Бывший президент Болгарии П. Стоянов, считает, что низкий уровень жизни остается «ахиллесовой пятой перехода страны» к демократии. «Я никогда не думал, что спустя 20 лет будет столько людей, в основном пожилых, которые не могут позволить себе купить простые вещи»43.
Ответ на вопрос: кто выиграл, а кто проиграл в процессе системных перемен, не так прост, как кажется на первый взгляд. Строили демократию и рыночную экономику и бывшие диссиденты, и бывшие партийные и государственные функционеры. Особенно заметно кадровая преемственность во всех ключевых сферах политики до экономики проявилась в Словении. Такова была специфика этих перемен.
После того как началась экономическая трансформация, выяснилось, что бывшие партийные функционеры лучше подходят для запуска рыночной экономики, чем антикоммунистические диссиденты. Бывшие коммунисты сумели безжалостно приспособиться к новым капиталистическим
