style="font-size:15px;"> – Ну, что едем?
– Да, давай, мне тут пешком недалеко.
– Через час.
Встретились у Московского вокзала, где вход в «Галерею». Пока Алина ехала в метро, совсем стемнело. Народу у входа в торговый центр было как в автобусе. Полированный гранит отражал каскады неоновых огней. Свет резал глаза после темной улицы. Круглая дверь-вертушка впихнула в огнедышащую пасть мегамолла очередной брикет из человеческих туловищ. Алина подхватила Германа под руку. Скользя по мокрому полу, они ушли в сторону, что бы ни мешать толпе.
– Есть план?
– Сначала – сюда. Ой, что я вспомнила!
– Ну?
– Здесь, когда была маленькой, кидалась яйцами в Рому Желудя. Нас было много, орали хором: А ну-ка давай-ка уебывай отсюда! Вот здесь он флэшмоб устроил. Чего-то говорил в микрофон. Помидоры летели, яички, охрана начала быковать, паника как на пожаре. Весело было.
– Что за Желудь?
– Какой-то вертлявый красавчик. Не помню уже.
– А тридцать пять лет назад, в ноябре на этом вокзале ждали люберецких. Толпа собралась со всех районов, было объявлено великое перемирие. Раньше все воевали друг с другом – Гражданка с центром, Василевский с Петроградской, Купчино со всеми, Лиговка еще с кем-то. Приехали упитанные, розовощекие, в клетчатых штанах. Питер пиздить. В общем, знатная была охота. Прошу вас.
Зарулили в первый обувной…
– Шлак, шляпа. Не буду я это мерить. Пойдем отсюда.
Следующий магазин.
– Здесь тоже шляпный салон. Сам мерь…
Следующий…
«Andy Carry», «Converse», «Carlo Pazolini», «Marmalato», бюджетные лавки «София» и «Ecco».
– Ну, хорошо же!
– Ценник…
– Я добавлю.
– Не надо. У меня есть.
Герман начинал злиться, он был трезв, сегодня не выпил еще ни капли. Когда опять услышал:
– Шляпа, шняга. Кинокомпания шняга-фильм представляет…
Он сказал:
– Все. Жду тебя на фуд-корте.
– Ладно. Пойдем, где пиво, а потом в «Спортмастер». Куплю первое, что увижу. Надоело.
Герман не знал, что говорить, какие слова. Они в первый раз общались так близко, на тренировках только об айкидо и привет – пока.
Для этого и существует алкоголь. Герман украдкой за стойкой бара махнул сто грамм водки.
– Пойми, – говорил он, – обувь самое главное. Можно быть в дурацкой куртке или майке, но первое, что бросается в глаза – ботинки, или что там у тебя. О человеке сразу можно судить по его нижним конечностям. Это нам еще в путяге объясняла учительница эстетики, был такой предмет когда-то. Всегда смотрите на обувь собеседника, говорила она. И я запомнил эти уроки, пригодилось. Через несколько лет вернулся из армии в совсем другую страну – вокруг ларьки, торговля, наперстки, кожаные куртки, «жигули девятки» с черными окнами, мне казалось тогда, что это иномарки. Все это было удивительно и заманчиво – начало девяностых,
