style="font-size:15px;"> Все это так неправильно и правильно одновременно. Я схожу с ума, ощущая, как из самой сердцевины ко мне подбирается огромная нарастающая тяжесть удовольствия. И это становится апогеем всех моих ощущений. Сейчас я не принадлежу себе. Я не узнаю даже эти вырывающиеся из меня хныканья и всхлипы, бесстыдно кричащие о моем наслаждении.
– Вставь в себя палец, Фел, – это был последний жесткий приказ, что коварно добрался до моего затуманенного похотью рассудка, и, сделав так, я взрываюсь на миллион осколков сладострастного, дикого и выжимающего меня до последней капли оргазма. Снова и снова. Я теряюсь в фейерверке ярких вспышек. Извиваюсь и сжимаю свою руку между ног с неудержимой силой. Я одержима собственным оргазмом настолько, что мир исчезает. А когда он возвращается, я разбиваюсь о взгляд Эзио, в котором горит что-то мрачное и темное, даже дикое. На мгновение я неосознанно пугаюсь, но когда мое зрение окончательно восстанавливается, замечаю лишь скрывающуюся за дверью спину мужа.
Тяжело дыша, запускаю дрожащие пальцы в волосы, все еще чувствуя внизу угасающую пульсацию оргазма.
Фел… впервые он произнес мое имя в такой форме. Качаю головой и сглатываю, прикрыв глаза.
Что он со мной делает?
3
***
Эзио в привычной себе манере сидит в кресле, задумчиво смотря в окно и медленно затягиваясь сигаретой, так, будто расслабляется после отличного секса.
Да, по рассказам сестры, он отлично умеет трахаться, и я чертовски завидовала ей, потому что в его постели должна была быть я, но даже после смерти Мэлл остаюсь в ее тени.
Я здесь! И я жива, черт возьми!
После произошедшего в ванной комнате мы больше не обменялись ни словом. Ни когда я кончила под его контролем, ни когда вернулась в спальню. А сейчас его привычная отстраненность ноет под кожей подобно раздражающей занозе.
Только теперь не получится прикрываться хладнокровной маской, милый, не тогда, когда ты ее потерял, подарив мне за один вечер столько взглядов, сколько я еще в жизни не получала от тебя.
Сегодня я впервые заглянула за пределы непроницаемых стен мужа.
– Сегодня ты почти уложила его на лопатки, Фили, – воспевает мой внутренний голос, и я позволяю прежней тревоге спуститься на пару ступенек ниже.
Не знаю, сколько времени я наблюдаю за Эзио в отражении зеркала, водя по своим светлым волосам гребнем, но он курит как минимум третью сигарету.
Мне кажется, мои легкие уже пропитаны черной смолой, отравлены точно так же, как и у хозяина этого дома. Потому что этот ритуал он проводит ежедневно перед сном прямо в нашей спальне, вот только никогда не остается после, как поступил бы любой нормальный супруг.
Но сегодня… Может быть, сегодня девушка в кружевном пеньюаре не останется одна в этой огромной постели? Я ведь уже рискнула ступить на территорию, которая была под запретом для всех, кроме нее.
