свою жизнь со службой.
– Это почему?
– Мой отец военный, поэтому он мне всегда говорил, что мужик должен служить и защищать родину. Другого воспитания у меня не было.
– Вон оно как. А у меня практически наоборот. Меня растила мама. Отец у меня был, и я его прекрасно помню, но он служил в армии США и годами пропадал в каких-то горячих точках. Приезжал, когда ему давали отпуск.
– Нифига себе, никогда бы не подумал.
– Никто бы не подумал. К слову, я до сих пор ношу его жетоны, которые он мне привез в детстве, – Максим достал из-под футболки цепочку, на которой были прикреплены два прямоугольных пласта металла.
– Круто! – восхищенно сказал Леша, видевший такие жетоны только в фильмах.
– Круто, но это был последний раз, когда я его видел. Мне было четырнадцать лет, он приехал из очередной долгосрочной отлучки. Как всегда, мы вели с ним разговоры про военную технику, про оружие, про то, как устроена армия у американцев, про форму, которую я так хотел носить. Мой детский интерес и азарт было трудно утолить, поэтому, когда он приезжал, все внимание поглощал я, а маме наверняка его не хватало. Ну, в общем, он уехал и больше не вернулся. И я не знаю, погиб он или нет, на почту нам ничего так и не пришло. Может, и из-за отца я был такой исполнительный и подающий пример солдат в армии, да и на службе в ФСБ.
– Страшно, наверное, вот так ждать человека, надеяться на встречу, а в итоге не получить даже письма, – проникшись рассказом, сказал Леша.
– Страшно было смотреть на маму, – горько ответил Макс, – ладно, пойдем спать.
– Пойдем.
Они встали из-за стола, расстелили кровати, которые стояли друг напротив друга, разделись и легли. Максим некоторое время смотрел на фотографию дочери и думал о том моменте, когда они встретятся. Он перевернул фотографию и увидел надпись: «С любовью из Москвы».
– И я тебя люблю, доча моя, – сказал про себя Максим, положил фотографию в сборник Есенина, улегся поудобнее и уснул.
Глава 5
Милый друг
2034 год
Сверяясь по карте, я уже почти подошел к колодцу. День близился к своей трети, так что наилучшим вариантом будет опять переночевать именно там.
– А я-то думал, что уже тебя не увижу, дорогая дыра, – обратился я к колодцу.
Я посмотрел вниз и увидел темноту, словно надеялся увидеть что-то другое. Как же мне не хочется туда лезть. Так, дров там нет, так что надо нарубить. Скинув рюкзак и поставив его рядом с колодцем, я достал из него топор и пошел искать сухие ветки. Метрах в десяти как раз и лежали уже не живые и когда-то сломанные ветки дерева. Спустя время я наколол нужное количество дров для создания теплоты и уюта на одну ночь, подошел к колодцу и кинул все дрова одним разом в него. Дрова приземлились с характерным для них звуком, только еще добавилось эхо. Раздался писк внизу. Я не сразу понял, потому что начал наклоняться за рюкзаком и не совсем расслышал. Закинув рюкзак за спину, я замер и принялся прислушиваться. На этот раз раздался двойной писк.
