ручья. Лучше, чем ничего. Через приблизительно четыре километра я уткнусь в Липкинское шоссе, а там уже находятся торговые центры, в общем, люди там должны быть. Хотя где гарантии, что там не то же самое, что и в Вешках, где гарантии, что там не засели бандиты, которые готовы пустить пулю в лоб.
– Значит, буду настороже, – приободряюще говорил я себе, – выбираться отсюда в любом случае надо.
Надев на себя всю амуницию, мое тело мгновенно дало знать, что груз весьма нелегок.
– А давай-ка прочитаем стих на дорожку, – внезапная мысль посетила меня и немного повысила настроение.
Оперевшись задней точкой на колодец, я достал из сумки сборник стихотворений, открыл случайную страницу и начал читать стих:
Не видать за туманною дланью…
Не видать за туманною дланью,
Что там будет со мной впереди,
Что там… счастье, иль веет печалью,
Или отдых для бедной груди,
Или эти седые туманы
Снова будут печалить меня,
Наносить сердцу скорбные раны
И опять снова жечь без огня.
Но сквозь сумрак в туманной дали
Загорается, вижу, заря;
Это смерть для печальной земли;
Это смерть, но покой для меня.
‹1911–1912›
– Да уж, повысило настроение, – оценив иронию судьбы, сказал я и взглянул на птицу.
На месте ее не оказалось. Небольшой пот выступил у меня на лице от неожиданности, я начал осматриваться по сторонам, но не мог ее увидеть. Быстрым шагом, чуть ли не бегом ходил в поисках, и обогнув дуло колодца, я обнаружил сороку с другой стороны.
– Дура, – холодно произнес я.
Не то чтобы мне довелось привязаться к этой птичке, вовсе нет. Я не хочу быть этим парнем из кинодрам, который ревет из-за потери мяча. Я просто хочу ей помочь, потому что из-за меня она попала в неприятности. Не кидая дрова, а спустившись сначала в колодец, мне бы удалось ее не повредить. Но что сделано, то сделано.
Спустя минутное осознание предстоящей дороги мы с моим новым другом двинулись в путь. Дойдя до ручья, я быстренько набрал воды, приглядывая за птицей, положил бутылки в рюкзак таким образом, чтобы я знал, где находится речная вода, и продолжил движение.
Безмолвная тишина окружала меня со всех сторон, только ветер был моим слышимым другом. Кроны деревьев легонько качались из стороны в сторону, навевая воспоминания о детском лагере.
– О! – неожиданно для себя воскликнул. – Че это вдруг память прорезалась?
Я, конечно, был рад ностальгическим воспоминаниям о лагере, но меня волновало, почему мне не удается вспомнить события, которые действительно мне нужны.
Путь по лесу занял около сорока минут. Мы шли, постоянно переглядываясь с птицей, будто бы каждый из нас убеждался
