оружия массового поражения и его практическое применение в Японии поначалу привели Сталина в некоторое замешательство. С ним иногда такое случалось. Так было, например, в начале Великой Отечественной войны. Но он быстро пришёл в себя, понимая, что если не принять срочные меры, то придётся постоянно ждать от американцев удара по голове «ядерной дубинкой». Этого Сталин допустить не мог.
Он вызвал к себе в кабинет наркома внутренних дел СССР Лаврентия Берию, который следил за результатами ядерного проекта США и был в курсе работ по созданию советской ядерной бомбы, и сказал:
— Лаврентий, поторопись, а то американские атомные бомбы скоро полетят на Кремль.
Потом с минуту помолчал и добавил:
— Сегодня собираю Политбюро ЦК партии. Приходи, выступишь с докладом по этому вопросу.
Члены Политбюро собрались в кабинете генсека вовремя: опозданий Сталин не любил.
В целом заседание Политбюро прошло, как всегда, бурно и с пользой для дела. Наибольшую активность проявили секретарь Политбюро Георгий Максимилианович Маленков, член Политбюро нарком внутренних дел СССР Лаврентий Павлович Берия, член Политбюро нарком иностранных дел СССР Вячеслав Михайлович Молотов и, конечно, сам Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) товарищ Сталин.
По первому вопросу, связанному с ядерным оружием, с докладом выступил Лаврентий Берия. Он отметил, что работа наших учёных-физиков идёт достаточно успешно, однако есть и проблемы, главной из которых является недостаточное количество урана и плутония для изготовления даже одной-двух бомб. Процесс обогащения урана оказался очень дорогим и медленным, что и повлияло на отставание работ по развитию нашего атомного проекта. Были и некоторые недостатки в организации проведения работ.
Потом взял слово Вячеслав Молотов, который ещё с 1943 года курировал работы по созданию советской атомной бомбы. Он отметил настойчивость в достижении поставленной цели первого директора Института атомной энергии академика Игоря Васильевича Курчатова, а также сделал ряд важных предложений по материальному и финансовому обеспечению проводимых по ядерной тематике работ.
В заключение обсуждения первого вопроса повестки дня Политбюро выступил товарищ Сталин. Он сразу взял, как говорят, быка за рога.
— Поручаю Вам, товарищ Берия, больше времени уделять нашему атомному проекту, а может быть, даже и термоядерному. Надо значительно ускорить работы по этим вопросам.
Он сделал минутную паузу и, погладив свои усы, добавил:
— На днях я встречался с молодым советским физиком. Его зовут Андрей Дмитриевич Сахаров. Он рассказал мне об идее использования термоядерного синтеза частиц дейтерия и трития, на основе которого можно создать более мощную бомбу, чем атомная. Признаться, что такое термояд и «нейтронный хвост», я не совсем понял. Но он так интересно и азартно рассказывал, что я ему поверил.
Сталин улыбнулся и дружеским тоном добавил:
— Прошу тебя, Лаврентий, обратить особое внимание на этого,
