Владимир Иванович бодро поздоровался, а Степан Петрович тоже едва кивнул на манер Богдана и углубился в яичницу.
Больше в салоне никого не было, и Таша решила постучать к Наталье Павловне.
Окно было распахнуто, Таша заглянула вместо того, чтоб стучать. Она грудью налегла на подоконник, откинула штору и сказала басом, как Розалия Карловна:
– Тук-тук! Можно к вам, Наталья Павловна?
Наталья оказалась прямо у неё перед носом. Она сидела за узеньким полированным письменным столом и что-то рассматривала. В руке у неё была… лупа. Круглая чёрная небольшая лупа, самая настоящая! А на носу очки.
– Наталья Павловна?!
– Что ты кричишь мне в ухо? – осведомилась та и сбросила с носа очки. – Я тебя прекрасно вижу и слышу.
– Что вы делаете?
– Рассматриваю в лупу один предмет.
– Какой предмет?!
Наталья сделала движение головой – заходи.
Таша пропала из окна и через секунду уже очутилась в каюте, любопытство и нетерпение были написаны у неё на физиономии. Наталья Павловна для чего-то закрыла оба окна, и в каюте сразу стало непривычно тихо.
– А что вы завтракать не идёте?
Наталья вернулась за стол и опять наставила на что-то лупу.
– А откуда у вас эта лупа?
Таша подошла и наклонилась. И тоже стала рассматривать.
На белом листе бумаги с монограммой теплохода лежал синий сверкающий камушек. Именно его Наталья рассматривала с таким вниманием.
– Что это? И где вы его нашли?
Наталья откинулась на спинку стула и посмотрела Таше в лицо.
– Я подобрала его в твоей каюте, – сказала она совершенно спокойно. – После убийства. Видимо, это из коллекции драгоценностей Розалии Карловны. Камушек вывалился из какого-то украшения. Судя по размеру и весу, из ожерелья.
Наталья опять уставилась в лупу, а Таша изнемогала от любопытства.
– И что?!
– Ничего, – сказала Наталья. – Это просто стекляшка. Никакой не сапфир. Но сделан очень искусно, очень!
Таша плюхнулась на диван.
– А вы разбираетесь в драгоценных камнях? – осторожно спросила она.
– Мне приходится, – резко сказала Наталья. – Я не слишком разбираюсь, но кое-что понимаю.
Она отложила лупу и поднесла лист бумаги, на котором дрожал и переливался камушек, к глазам.
– Или это просто случайный камень, – продолжала Наталья Павловна, рассматривая. – Допустим, настоящий потерялся, и его заменили стеклом, или все драгоценности – подделка.
Таша вздохнула.
– Так и есть.
Наталья Павловна взглянула ей в лицо поверх листа.
– Что значит – так и есть?
– Не было никаких драгоценностей. Это просто копии. Я не могла вам рассказать, Наталья Павловна, с меня Степан… Петрович слово взял.
– Так,
