на этих шедеврах,Написанных бойким мазилой,
Ревело, играло на нервах
И целому миру грозило.
Оно наливалось валами,
Шипела лиловая пена,
Ярилось крутыми буграми.
Как торсы Огюста Родена.
И в бешеном круговороте.
Швыряя зеленую воду,
Рвалось словно раб Буонаротти
Из массы своей на свободу.
«Ты помнишь, у нашей калитки…»
Ты помнишь, у нашей калитки
Сияющим утром, лениво,
Прибой разворачивал свитки
И клал их к покромке залива.
Там крейсер стоял на причале
И высился серою глыбой,
Отчаянно чайки кричали,
Кидаясь в пучину за рыбой.
И соль на губах от прибоя,
Клочок облюбованный суши,
И ветер и море. И двое
Влюбленных друг в друга по уши.
«Детство мое тихое…»
Детство мое тихое.
Тын, да хата с мальвами.
Я не знал о них тогда.
Океанах с пальмами.
За кривыми вербами,
У болотной ямы,
Мне лягушки первыми
Были кобзарями.
Сумрак дымкой ладана.
Вился над бурьяном,
И в копилку падало
Солнце за курганом.
Вечер в поле стелется,
Тихий свет от месяца.
Ветряная мельница
Неустанно крестится.
Звездными миражами
Пруд сиял у берега,
И не снилась даже мне
Та страна Америка.
«С курносой смертью ежели…»
С курносой смертью ежели
Я встречусь наяву,
Немногие пережили —
Но я переживу.
Скажу ей – нету в мире
Для жизнелюбов мест,
И яма-то не вырыта,
И не сколочен крест.
Иди к соседу – пьяница.
Ленив, завистлив, слаб.
Он сам к тебе потянется,
До смерти любит баб.
Ей-Богу, парень стоющий,
Спьяна на все готов;
А мне б, картин хоть сто
Да книжечку стихов.
Дождь в засуху
Дождя все ждали долго, долго,
А он все набирался сил,
И вдруг залил мой сад, как Волга
Мой дом как баржу накренил.
Шумят, кипят деревьев кроны.
Летит поток с мансарды вниз,
И тучам рукоплещут клены —
Еще дождя! Дождя! на бис.
«Присела птица сонная…»
Присела птица сонная
На черное окно.
Внизу Невы зеленое.
Игорное сукно.
Всю ночь знаменья всякие,
Да шорохи окрест.
На куполе Исакия
Как туз трефовый крест.
Дорогами окольными.
Бочком как будто вор.
Вновь месяц как Раскольников
Проходит в темный двор.
Опять при мертвом свете том
Ползет по этажам,
Уже почти
