и влево упасть: если прямо поддаться соблазнуи совершить адюльтер – в прах счастливый рассыпется брак,
и неизвестно еще, отношение с женщиной новой —
будет ли прочным оно или вместе с изменой падет,
съедено как бы грехом, что засело в его сердцевине.
Так что описанный флирт, что по грани заветной скользя —
грань та поступок и мысль – и скользя как по лезвию бритвы,
первый пример есть того, как в детали наш черт и сидит,
и как зависит от нас – хоть все это совсем и не просто —
в мир не пуская его, в табакерке и дальше держать.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Или другой вам пример: о достойной мечтаем мы смерти,
чтобы обузой не быть нам в годах никому и ни в чем.
Старость, однако, идет, разрушая любимое тело:
может случиться и так, что не только ходить, но и есть,
что говорю? и дышать мы не сможем без помощи внешней,
смерть же пока не спешит – о, страшна без достоинства жизнь!
но и покончить нам с ней невозможно без римской закваски.
Также и здесь черт сидит – как в детали, в старенье любом
в виде вопроса в душе, на который нельзя нам ответить:
лучше ли ходу вещей предоставить печальный финал
или вмешаться самим, сделав то, что прекрасно, но – страшно?
будем молиться о том, чтоб нас минула чаша сия!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Третий угодно ль пример? он относится к людям немногим,
что, пусть хоть раз, но всерьез для себя попытались найти
то, что привыкли мы звать громким именем истины вечной.
Казус их всех ожидал, ибо должен такой человек —
хочет того или нет – оказать уважение людям:
скажем, подобным Будде, Иисусу и прочим, но жизнь
не позволяет ему ради них изменить свою сущность.
Верным остаться себе суть природы верховный закон,
и остается ни с чем в путь отправившийся правдолюбец,
истины вместо подчас обретя лишь расстройство души.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Также в истории есть много ярких и точных примеров,
как в табакерке сидит абсолютно реальный тот черт,
и как опасно его выпускать человеку на волю:
разве что издавна он с человеком на воле живет.
Несостоявшаяся сделка с дьяволом
Санкт-Петербург только и Амстердам:
дьяволу душу, пожалуй, продам,
чтоб, когда счет прекратится годам,
вместо того, чтоб к астральным судам —
тенью по этим бродить городам,
доступ земным ограничив родам.
Да, вдоль зеркальных каналов гулять,
времени напрочь отсчет потерять,
в прошлую жизнь горожан проникать,
и ни о чем в мире больше не знать,
как, что важнее, и знать не желать,
и все, что помнил, скорей забывать,
так мою новую мыслю я стать.
Вот только что со мной будет тогда,
если простая случится беда:
станет мне скучно, сперва иногда,
дальше
