офсайте. Но данное время для международной элиты – пир во время чумы. Новейшая стадия кризиса – рукотворная, правители мира не ведают, что творят. Не случайно творцы кризиса возглавляют и его авангард: европейская культура – на пороге самоубийства (см.: 17). Верховная охрана суверенности государственно-образующих народов существенно ослаблена: государственные институты выступают как административно-хозяйственный аппарат международной элиты. Яркий пример тому – мятежевойна бедноты на Ближнем Востоке в контексте внешней политики ООН и НАТО, инспирирующей ускорение собственной погибели. Надо же было догадаться обострять обстановку в Марокко и Египте и бомбить Ливию, не стремясь погасить конфликты. Неужели только для того, чтобы за несколько недель обрушить на Европу 30 тыс. мигрантов из Марокко и почти ежедневное прибытие по 1–2 тыс. беженцев из Ливии? Все это нашествие одарило Европейский союз с его шенгенской визой как раз тогда, когда 90 % населения Германии (см.: 30) и даже главы ведущих государств Евросоюза (Ангела Меркель и Д. Камерон, по свидетельствам СМИ) признали провал мультикультурного проекта, основанного на толерантности и уважении к правам мигрантов, силой навязывающих европейским аборигенам чуждые им собственные обычаи, мифы и верования.
Предсказывают обреченность на скорую гибель мировой системы – ценной европейской культуры. Еще в 1992 г. Ж. Деррида – кумир постмодернизма – сформулировал обращение мирового духа к иным берегам и регионам (в эссе «Другой мыс»). Он воодушевлялся при этом тезисом П. Валери: «Что такое эта Европа? Всего лишь мыс Старого Света, западное окончание Азии» (цит. по: 28, с. 60). Деррида (родом из Алжира) вчуже взглянул на Европу как на мыс, хотя в то же время увидел себя в какой-то мере и частью этого мыса: «Я – европеец, но не до конца, больше того, я не хочу и не могу быть только европейцем» (цит. по: 30, с. 61). Деррида выдвинул положения, которые могли бы, по его мнению, продвинуть Европу за пределы мыса. Он писал об ином «мысе», в котором будет место и для Европы, – это даст ей надежду на сохранение европейского духа, но в то же время угрожает ей и новыми войнами, и возвратом старых форм фанатизма, расизма и национализма, а также утратой духовной идентичности – всеобщности и универсализма. Как раз европейские притязания на всеобщность и универсализм Деррида хотел бы «взять» в постсовременность. Его «европейская идея» состояла в том, чтобы этот принцип служил «телом» для единичного, что и является самой культурой. Похоже, однако, что универсализм и всеобщность европейской культуры – дело прошлого. Ныне ускоряется движение к ослаблению государственных политических институтов и самого жизнеобеспечения, в духовном кризисе пребывает вера; творческие потенции – художественная литература, изобразительное искусство, театр, кино и пр. – «работают на понижение», господствует рационализм, отсутствует творческий порыв, красота и эстетика изгнаны на кухонный уровень.
«Европа: время ризом и симулякров, утраченная идентичность, –
