и греха имеет свое начало, но будет иметь и конец. Нужно же побольше думать о вечном.
Самой очевидной бедой, сулящей для всего человечества трагические последствия, но все еще недостаточно осознаваемой, является крушение семьи. Абсолют, Творец или Бог, сославший после первородного греха Адама и Еву на Землю, повелел им плодиться и размножаться в любви и терпении. Но человечество иногда являет себя как одичавшее стадо. Гёте предвидел время, когда человечество не будет радовать Бога, и Он вынужден будет вновь все разрушить для последующего обновления. Человек не останавливается на борьбе за удовлетворение жизнеобеспечения; он агрессивно стремится к беспределу в богатстве и власти. В вечной философской проблеме человеческого зла некоторые видят «поломку» человеческой натуры, выражающуюся в антропологических катастрофах, в основе которых лежат иррациональные формы деятельности и мышления, транслируемые людям из космоса мировой волей (см., напр.: 6, с. 7).
Известны черные времена. В канун и сразу после падения Западной Римской империи драматично-травматическое зарождение, становление и развитие европейской культуры потребовало многовекового мировоззренческого развития, в ходе которого преемственность культурных образцов обеспечивало христианство. Ученые отмечают, что сейчас сравнение поведения людей с животными снова приобретает прямой, даже зловещий смысл. 1. Размывается зоосоциальный инстинкт – фундаментальное отличие человека от животного (как животное человек – ужаснее всех других тварей). 2. Звериное начало монтируется в социальный инстинкт; оно уже – не уродство или недостаток, а колоссальное преимущество; мир состоит из хищников и дичи: от «богочеловека к зверочеловеку. Те, кто живет на земле и с земли, а также трудящиеся на фабриках и заводах, люди-недочеловеки, быдло, говорящие орудия. Речь теперь идет не об отчуждении, не о классовой вражде, а уже об антропологическом и биологическом разрыве между элитой и обществом. Посмотрим правде в глаза – Третий Рим пал, и на его развалинах строится новый варварский мир.
Семья – древнейший институт человеческого общества – прошла сложный путь развития. Она и теперь сохраняет ценность высшей пробы, оберегается племенами и народами, общинными устройствами и государством, законами и общественными службами, нормами и обычаями повседневной жизни, мифами, древнейшими табу, религией, заповедями и традициями. Еще в середине XX в. семью рассматривали как прочную и устойчивую ячейку общества, исправно воспроизводящую и достойно осуществляющую первичную социализацию новых поколений (ставя на ноги родившихся, прививая им гигиенические и социальные навыки, развивая в человеческом существе личность, готовую для жизни в социуме). К 70-м годам XX в. стали обнажаться глубокие внутренние противоречия семьи; ученые вспомнили о Питириме Сорокине, который еще в 20-е годы XX в. увидел причины начавшегося кризиса в распространении семьи нуклеарного типа, в уходе с исторической сцены расширенной
