его ищем. Нет ни следов, ни сколько-нибудь обоснованных предположений, куда он мог направиться. Ему 14 лет. Мне кажется, что этот случай очень похож… на Ваш.
Валерия закрыла рот ладонями.
– Пожалуйста, постарайтесь не пугаться. – Спохватился Константин поздновато. – Я поделился этими мыслями с полицией, они не приняли это всерьёз. Говорят, между этими случаями никакой связи. Это только моё… моё внутреннее чутьё.
– А почему вы решили, что они связаны?
– Потому что исчезновение ребёнка, мальчика-подростка. В разгар дня, буквально за считанные секунды. С разницей в один месяц. Никто ничего не знал, поводов для побега не было, да и уйти бесследно было бы тяжело. – Расставлял координатор слова мягко и вкрадчиво. – Да и обычно дети находятся. Как правило, они уходят к друзьям или пытаются купить билет в другой город, и мы находим их. В редких случаях это киднепинг, но почти всегда есть свидетели. Кто-то что-то слышал или видел. Видел ребёнка в машине, видел само нападение, видел их вдвоём в каком-то месте. А здесь ничего. – Он сделал паузу и старался быть настолько тактичным, насколько это возможно. – Я подумал, что если они незадолго до исчезновения… познакомились с кем-то, кто мог создать в их голове идею о лучшей жизни? Подростки склонны к тому, чтобы искать идеал.
– Секта? – испугалась мать. – Вы думаете, что их забирают в секту? – она громко ахнула, как делают, вспомнив что-то важное. – А ведь я про это думала! Что его могли забрать в секту!
– Я не думаю, что Саша в секте. Я пытаюсь сложить эти пазлы. Мне кажется, что между ними есть связь, и я пытаюсь её ухватить. Поэтому я хотел спросить Вас. Вы его мама, вы знаете его лучше, чем кто-либо другой. Может он изменился в последнее время? Может, у него появился новый друг или что-то необычное?
– Полиция уже спрашивала меня. – Снова её бледные пальцы ухватились за стаканчик с чаем. – Нет, ничего. У него особо нету друзей. Только Андрей вот, да он и не особо-то ему друг. Видите, вон каким оказался. Саша пропал, а он… – её всё еще пробирало до слёз, спустя уже месяц, – Не сообщил даже…
– А кроме Андрея? Ему хотелось друзей? Чем он увлекался, что любил? Играть в футбол, читать?
– Ну, читать… Читать он не очень любит, скорее вот всё в своём телефоне. Там игрушки какие-то, соцсети. Я не знаю, с кем он там общается.
– Могу я спросить, Вы бы назвали его счастливым ребёнком? Простите, если Вам неприятен такой вопрос. Мне нужно понять, есть ли общее у него и второго пропавшего. Его внутренний мир.
– Ну… Внутренний мир… Он же ребёнок. Игрушки в телефоне, школа. А что, у него же всё есть. Родители, комната своя – не с кем-то делить. Одежду мы ему покупаем, учебники, телефон. У него всё новое, современное. Мы с мужем особо не лезем к нему. Просто, я думаю, он взрослее сверстников. Ему не нравятся детские вещи всякие, ему хочется вот костюм, рубашка, весь такой взрослый, опрятный. Поэтому ему в классе сложно. Его как зовут куда-нибудь… он вот общаться-то хочет, но это всё не его уровень. Он такой серьёзный мальчик,
