взглядом, направилась к соседнему столику, где томилась ожиданием немолодая парочка.
– Ну и мымра! – не удержался от нелестного замечания по адресу официантки Женька. – Человек более впечатлительный распростился бы с аппетитом, пообщавшись с этой корягой!
Окинув критическим взором цыпленка, он принялся не спеша протирать салфеткой вилку. Алискер молча приступил к салату из крабов.
– Расследование, говоришь? – Замешкавшийся было Евгений как будто осмелел.
– Вот мои корочки. – Алискер положил на скатерть свое удостоверение.
– Частный детектив? – Женька с уважением посмотрел на Мамедова. – А че ж ты сразу не сказал?
– Налаживал личные контакты, – иронично отозвался Алискер.
– При помощи водки и краковской?
Мамедов улыбнулся. Женька ему решительно нравился.
– Давай лучше про баб поговорим, а?
– Про Беспалову.
– Ну, работала она, работала, а потом – бац! – перестала, – цинично усмехнулся Евгений.
– Я серьезно. Расскажи о ней.
– Классная девка была! Только со вкусом не очень дружила. Ну, правда, после того, как я дал ей несколько дельных советов, кое в чем разбираться стала. Без ложной скромности, – Женька с усмешкой посмотрел на Алискера. – Приехала она в Тарасов из Красногвардейска. Есть такой глухой, но милый сердцу уголок…
– Жень, ты мне глубоко симпатичен, но…
– Насколько глубоко? – Женька рассмеялся, хитро прищурив глаза.
– Без поясничанья, можешь? – Алискер смерил его строгим взглядом.
– Могу. А что ж мы коньяк не пьем?
– На дессерт оставим.
– В общем, приехала она из провинции. Девка видная, высокая, двигалась неплохо. По мне – поработать с ней серьезно – любой Тарлингтон сто очков вперед бы дала! Фотогенична, трудолюбива. Вот только зазнаваться в последнее время стала и как-то поглупела, что ли?
– Ты ее хорошо знал?
– Я с ней спал. Хотя это, в большинстве случаев, не показатель.
– У тебя с ней роман был?
– У меня почти с каждой из моделей рано или поздно он бывает… – усмехнулся Женька.
– Понятно. – Алискер многозначительно посмотрел на него. – И долго ты с ней спал?
– Тебя это как детектива или как мужика интересует?
– И то, и другое…
– Люблю честных людей! Не долго.
– Что так?
– Какая-то она, говорю тебе, другая стала. Капризная, мелочная, с прикидкой да приглядкой. Исчезла в ней, как бы это сказать, непосредственность, что ли. И осталась одна посредственность, – рассмеялся своему каламбуру Женька, – и в постели тоже… «Все человеческое исчезает с ее лица…» – как сказал поэт. А все-таки странно и даже жутко, согласись, когда узнаешь, что с твоей подружкой, с которой ты еще недавно в постели кувыркался, случается такое…
Женька погрустнел и принял задумчивый вид.
