ветке дереваи дрогнет целый лес
простимся!
нам столько места дали для разлуки
с чугунной ласточкой на память в уголке
«Нащупать спинку стула…»
Нащупать спинку стула.
Облокотиться.
Дождь среди ночи будто бы невозможен —
потому что невидим,
потому что зимний.
И все же он есть,
слушай его, слушай.
Как ты перед Богом,
маленький и холеный,
так дождь, ломая коленки,
перед тихой землей январской:
Сказать – страшно,
промолчать – не имеешь права.
Анна Ревянина
Родилась в Донецке в 1983 году. Член Союза писателей России, Союза писателей ДНР и Союза писателей Республики Крым. Стихи переведены на девять языков. Обладатель и финалист множества международных и национальных премий, в том числе Гран-при VIII Международного литературного фестиваля «Чеховская осень», специального приза «Слова на вес золота» еженедельника «Аргументы и факты», Национальной российской премии «Лучшие книги и издательства года – 2018» в номинации «Поэзия», премии «Книга года» (в соавторстве) и других. Автор семи книг.
«У меня есть брошь из Белграда…»
У меня есть брошь из Белграда.
Я броши рада.
И она мне рада.
Мама охает: «Пятьдесят ойро,
вот оно тебе надо?
Собираешь безделки со всей земли!
Купить бы лучше риса и гречки,
а не брошь, оставшуюся после мертвой девочки».
Мама, она живая,
в ней чернота воды Дуная
и бомбежка Белграда,
в ней человек с мишенью над головою:
«Стреляй в меня!»
Брошь – серебро и оникс.
Бомбежка Белграда – забытый комикс,
словно и не было ничего.
Но посмотришь в черную брошь, как зеркало,
и увидишь серба,
который ее когда-то купил для дочери,
но не успел подарить.
Война – это то, что никогда
не может быть кончено
для живых.
«До чего же стыдно…»
До чего же стыдно.
Все эти лица,
лица на фоне десятка яиц,
масла, сыра и банки с горошком.
Бабушка Нюра и ее облезлая кошка,
бабушка Нюра в халате цветастом и разных носочках,
похоронила двух сыновей и дочку,
живет на пенсию и подачки.
Растягивает на месяц пачку гречки.
Бабушку Нюру добрые волонтеры усаживают за стол,
раскладывают красиво продукты перед,
говорят бабушке Нюре:
«Смотрите-смотрите, сейчас вылетит птичка!»
И бабушка Нюра смотрит,
глаза ее – чистые слезы, совсем без цвета.
И бабушка Нюра смотрит.
Прекрасная бабушка Нюра, беззубая бабушка.
Ей стыдно позировать, но ведь так надо!
Сказали ей волонтеры, что нужно
смотреть прямо в камеру. Нужно!
Иначе добро не зачтется.
Кем не зачтется?
Кому
