крупной вязки, очки в золотой оправе – Леонид Макарович встретил ее в дверях кабинета. Домашний, надежный.
– Не раздевайся, прохладно. Присаживайся. У нас минут десять.
На стене молодой Путин, благодарственные письма, иконы, фотографии с торжеств: губернаторы – бывший, нынешний – ректоры вузов, мэр, Баста, Анита Цой.
– С Лешкой мы когда-то будь здоров повкалывали.
Выборы девяносто шестого. Эх!
Протянула распечатанную статью.
– Что это?
– Вы просили что-нибудь написать. Там эксклюзив по транспортной проблематике, я нашла…
– Оставляй, посмотрю твой эксклюзив.
Оставила, но немного расстроилась: надеялась сразу блеснуть, представляла, как он принимается читать – ну-ка, ну-ка, что тут у вас – и скептическая прохладца сменяется удивлением, он отрывает взгляд, качает головой – очень даже недурственно, знаете. В самой нескромной версии он кричал редактору – или кто там у него под боком: это на первую полосу! Ничего, можно и так.
– Концепция нашей газеты тебе известна?
– Конечно, я…
– Старейшая газета города! Все прогорают, а мы живее всех живых. Главное – внимательность. Журналист должен быть гипервнимательным. Никаких ошибок в именах, фамилиях. Нас читают уважаемые люди. Неграмотность оскорбляет. Город нужно знать. Обязательно! А как же! Досконально нужно знать. Вот ты знаешь, например, где у нас улица МОПРа?
– МОПРа?
– МОПРа!
– Где-то на Западном?
– Так. Плаваешь. А как расшифровывается, знаешь?
Почувствовала, как деревенеет и мокнет спина. Что за МОПРа, что за шляпа?
– Вот. Видишь. А нужно знать.
Кто-то заглянул в кабинет, Леонид Макарович отмахнулся – не сейчас. Не глядя, сбросил звонок, вздохнул: ни минуты свободной. Она понимающе улыбнулась. Понедельник руководителя, раскаленный и стремительный.
– Девочки все объяснят. Иди. Лидия Пална проводит.
Следом за ней уже входила пожилая секретарша с кипой бумаг в цепких птичьих лапках, глянцево и пурпурно когтистых.
– Подождите меня здесь, выдам пропуск.
Дожидаясь Лидию Павловну, стояла у окна. Внутренний дворик засыпан подгнившими тополиными сердечками, бурыми рожками акаций. В середине пустой квадрат бассейна – щербатая синева плитки. На поручнях лесенки грач. Клюнул железо и улетел. Ветки качнулись. Подумала: когда устраивалась в библиотеку, в мае, и город был весь медовый и сиреневый, и затоплен светом, совсем другой был настрой – как в заброшенную шахту, как будто сон вещий приснился – что снилось, забыла, но точно знала, ничего хорошего не жди. В этот раз все иначе. И сиротливый грач, и заброшенный бассейн – а на душе спокойно и празднично. Интересно, как здесь бывает по праздникам? Леонид меняет кофту на вельветовый пиджак, сдвигают столы, хлопают шампанским.
