мы добрались почти без происшествий. Искореженная лестница, которая теперь валялась у стен здания отдела сыска бесполезной грудой металла – не в счет. Ее давно пора было заменить.
Поднявшись на четвертый этаж, я замерла у двери. Решимости у меня поубавилось.
– Что стряслось, Хель? – осведомился Стив, который все это время вместо того, чтобы радоваться свободе, был чернее грозовой тучи, что медленно ползла по ночному небу, накрывая сонный город.
Я вздохнула, с трудом вставляя ключ в замочную скважину. Давно забытое движение…
– Я не была здесь уже пять лет, – ответила я, отворяя дверь.
В нос тут же ударил запах плесени. Теренс предлагал выставить квартиру на торги, но я отказалась. Хотелось сохранить ее. Как память…
Стив переступил порог и нащупал выключатель. Тот щелкнул, но ничего не произошло.
– Я не платила по счетам, – честно призналась я, раздосадованная такой оплошностью. – Наверное, квартиру обесточили за неуплату.
Пересекла гостиную и, не решившись заглянуть в ванную, прошла на кухню. Повернув кран, удивилась. Вода в квартире была. Правда только холодная.
– Первое время поживешь здесь, – сказала я, закручивая вентиль крана. – А потом…
– Что потом, Хель? – Стив неожиданно оказался слишком близко ко мне. В его взгляде я заметила осуждение. – Меня завтра же начнут искать. Глупая затея, – покачал он головой, отступая назад.
Дышать тут же стало легче. И чего я так разволновалась в присутствии этого парня?
– Другой ты не предложил, – съязвила я, разводя руками.
Во взгляд Мэйтона что-то переменилось.
– Скажи честно, Хельга, чью шкуру ты спасала? – спросил он, прищурившись. В его глазах заплясало дьявольское пламя. Даже в темноте квартиры я его отчетливо видела. Оно опаляло мою израненную душу, выворачивало наизнанку, причиняя нестерпимую боль.
Я хотела было ответить, но вовремя сомкнула губы. Каким бы не был ответ на этот вопрос, ему бы он точно не понравился.
– Я мог бы постараться не думать о том, что мне известно, – чуть тише добавил он, ведя пальцами по пыльной столешнице.
Здесь не мешало бы убраться. Интересно, коврик из ванной изъяли или он так и лежит там с запекшимися багровыми пятнами. От мыслей об этом к горлу подступила тошнота.
– Ты ведь знаешь, Стив, – вздохнула я, отворачиваясь к навесным шкафчикам, в которых раньше хранились свечи, – это невозможно. Око проникает слишком глубоко в сознание. Оно способно вытащить оттуда даже то, о чем ты и не подозреваешь.
Вытащив свечи, я расставила их по квартире. Вскоре десяток миниатюрных огоньков осветил пространство. Распахнула окно в гостинной, впуская ночную прохладу и свежий воздух. Несколько капель дождя упало на мою ладонь, и я тут же одернула вытянутую вперед руку, будто испуганный ребенок. Наверное, им я и была. Все эти пять лет я боялась. Боялась, что мой обман раскроется…
